Константин Ганин - Дважды рождённые

Профессор сменил позу, развернув стул к себе спинкой и, облокотившись на него обеими руками, продолжил:

– Итак: «Разум», – сказал он вполголоса, глядя в пол. Клоунская интонация испарилась. Профессор посмотрел на аудиторию и заговорил густо и громко: – Человечество сквозь все стадии развития тащит груз взаимоотношений и характеров. Во все времена были, есть и будут радость и горе, доброта и жестокость, сила и слабость. Разные проявления, разный эффект, разное восприятие – суть одна.

Бестелесная сущность, обладая безграничными возможностями, сталкивалась с ситуациями, которых можно бы было избежать. Которых очень хотелось бы избежать. Так возник Разум. Волокно, сшитое из тончайших энергетических связей. Сгусток энергии, такой же бестелесный, как и сам человек. Первозданный Разум выхватывал яркие эмоции и фиксировал предшествующие им события. Чтобы запомнить дорогу к состоявшейся эмоции, сеть маршрутов упорядочивалась, сглаживалась, улучшалась, передавалась по наследству. Так родились привычки и предубеждения. Другими словами, описание безопасных и опасных маршрутов.

Если бы вы видели, как человек носился со своей памятью. Память потерянная, не имея энергетической подпитки от хозяина, разрушалась быстро. Подобрать или украсть её было невозможно. Она принадлежала и открывалась только хозяину или воспроизводилась в его потомках такой же нежной и ранимой сущностью. Хозяин оберегал её, как небывалую драгоценность. Чем она, в сущности, и была. Вы только представьте тот карточный домик, выстроенный вашими предками в десяти поколениях, который мог сдуть самый слабый ветерок. И вот именно тогда человек задумал создать машину, которая будет носить, защищать и обеспечивать энергией это сокровище. Идея принадлежала элите той эпохи. Душам развитым.

В более поздние времена существовала даже теория о триединстве человеческой сущности: Душа – Разум – Тело. И хотя это не самая неуместная теория, сопоставить её можно с чем-то вроде: женщина – сумочка – платье. Впрочем, и это триединство и мой пример устарели и отмерли в ваше время. Но суть не в этом. Суть в том, что в последнем случае сумочка и платье – лишь производные от самой женщины, её выбор и вкус.

Но я опять отвлёкся. Итак, решение о сотворении тела родилось в заботах о сохранности Разума. Изначально роль для тела отводилась незатейливая: служить носителем тонкой структуры. Не более того. Как бы там ни было, тело создали. Произвели в поразительном многообразии и в обязательной двойственности сущностей: мужской и женской. Тот, кто считает, что женщина и мужчина – это набор первичных половых признаков, глупец. Понятия существовали ещё до того, как возникли признаки. Ни я, ни кто-то другой не смог бы объяснить вам их природу, различие и единство. Но несколько особенностей очевидны. Одна из них заключается в том, что женская душа несёт в себе устоявшуюся целостность. Свойство, позволяющее из всего многообразия данностей и возможностей выбрать ту, что позволит обеспечить безопасность существования как её самой, так и потомства. Мужская же душа – полигон для освоения нового. Это собиратель и испытатель. Это сущность, подготавливающая необходимые жизненные перемены для их принятия душой женской. Эволюция мира держится на том, что мужская и женская души могут на время становиться единым целым, и результатом этого слияния явятся новые души, созданные из частей душ родителей. Впрочем, бывает, когда подобное единение приводит к уничтожению одной из душ.

Да, если бы вы видели то, что происходило в мире до создания тела. Чего только стоил процесс слияния двух? Чарующее зрелище. Пожалуй, я всё-таки отклонюсь от темы и немного расскажу вам об этом.

Душа, обладающая двадцатью семью органами чувств (насколько понятие орган может быть применимо к бестелесному), выбирала свою половину из миллионов. Нити, потоки энергии сначала робко протягивались, чувствуя резонанс близкой души. Затем они соприкасались. Не сцепляясь, а только передавая свой свет, цвет и то, о чём вы даже не ведаете. Потом начинался танец. Танец, который мог длиться бесконечно долго. Где в прикосновениях каждый отдавал другому себя. Жаждал поделиться собой, создать и передать блаженство. Сначала отдавалось лучшее, самое яркое, самое сокровенное. Затем связи множились, пока, наконец, уже невозможно становилось отделить одну душу от другой.

Молодые, которым посчастливилось встретиться в расцвете своей эмоциональности, перетекали друг в друга страстно, торопясь залить одариваемого нежностью и лаской. Они сливались в вихре серебряных и золотых нитей, не становясь отдельным телом, но являясь одним в слиянии. С общим биением, с перетекающими потоками лучистой энергии, с личным восприятием и личным искажением получаемого.