Константин Ганин - Дважды рождённые

Что же увидит наш неподготовленный взгляд? А увидит он, если сможет, энергетическое тело, не заключённое в физическую оболочку. С практически безграничными, даже в представлении человека нашего времени, возможностями. Полная духовная реализация. Отсутствие пределов в пространственном перемещении и совершенно нелогичная эмоциональная жизнь, суть которой не может быть воспринята нашим сознанием, заточённым в материально-умозрительные рамки. Слабым аналогом уровня восприятия тех времён можно поставить пиковые состояния эмоциональности нашего времени. Лучшее, что удалось сберечь человечеству до сегодняшних дней, – любовь. Но, к сожалению, далеко не каждый индивидуум способен пережить её в своей материальной жизни. Причина чему банальна и проста. Непросто найти эмоционального резонатора в окружающем мире, используя тот крохотный набор чувств, который поставляется вместе с физическим телом. А уж тем более стало сложным выглядывать из-за завесы окружающих нас технологических барьеров.

Кроме любви есть ещё несколько уцелевших понятий и проявлений, такие как ужас или ненависть. Эти прижились шире. Именно ненависть. Добротная и яркая. Прошу не путать с повсеместной злобой. Признаться, я не хотел бы строить ваше восприятие эмоциональной стадии существования человечества на такой негативной и однобокой основе.

Таким образом, возьмём за базу голый факт: до определённого этапа своего существования человечество жило бестелесно и неразумно. В современном понимании этого слова. При этом не ограничивая себя в эмоциональном восприятии. Для полноты картины необходимо добавить, что окружающего мира в общедоступном представлении тоже не было. Совсем не было. Я имею в виду, что не было озёр, деревьев, травы, зверей. Да что там говорить, даже пустынного пейзажа безжизненной планеты не было.

На последней фразе образ Профессора внезапно схлопнулся и превратился в неоновую точку, зависшую в центре абсолютного мрака. Точка была пронзительно зелёного цвета и нестерпимой яркости. Она сверлила мозг примерно минуту, после чего дёрнулась и начала разрастаться. Достигнув размера теннисного мяча, точка взорвалась многоцветными пузырями. Те сталкивались, делились, скользили рядом, меняли цвета. Один из пузырей подлетел совсем близко к глазам Игоря. За переливом радужных полос на его поверхности наш герой уловил толчки, похожие на пульсацию живой ткани. Под этими толчками сфера пузыря разрасталась, ширилась. Она заполнила собой всё вокруг. Игорь ощутил, как оказался втянут в неё, подстроившись биением сердца под ритм содрогания сферы. Синхронные толчки оказались такими убаюкивающими, что сон, прятавшийся где-то внутри нашего героя, тихо и мягко возликовал. Он затуманил и победил сознание.

Сначала было только осязание. Игорь чувствовал себя плывущим, погружённым с головой в уютные и нежные волны чего-то тёплого, слегка маслянистого. Нежные потоки скользили по телу, успокаивая и даря наслаждение. Захотелось сжаться в комочек. Как когда-то в детстве. Поначалу наш герой сдерживал дыхание. Опасался захлебнуться в маслянистой жидкости. Но в такт дыхания пузыря пришло ощущение безопасного. Дающего покой, вызывающего доверие. Наконец, первый вздох состоялся. Игорь почувствовал, как до кончиков пальцев наполнился сверкающим теплом. Он опять задержал дыхание, страшась выпустить из себя и потерять это переливчатое блаженство. Затем пришёл второй вдох, третий, четвёртый… С каждым новым вдохом его тело всё больше и больше теряло границы. Наш герой понял себя как часть той субстанции, которая его окружала. Он растворялся, принимал и пропускал сквозь себя волны блаженства. Зрение включилось потом. Оно не напугало и не удивило. Тёплые волны, проходящие сквозь то место, которое он осознавал своим телом, были разноцветными и переливающимися. Преобладающий зеленоватый цвет искрился нитями серебряных бусинок, пластами золотистых слоёв, переливами. Волны, втекающие упругими толчками, возвращались подкрашенными в голубоватый оттенок. Цвет был виден на складках эмульсии, но, сглаживаясь, таял.

Иногда, прижимаясь к приятному, Игорь чувствовал, что достиг мягкой границы. Она вздрагивала и отталкивала его в плавание обратно. К центру мерцаний и течений. Наш герой потерял время. Он плыл бесконечно. Радужные переливы приносили с собой новое. Иногда Игоря захлёстывали оранжевые волны радости. Он безмолвно ликовал, усиливая пульсацию и окрашивая свой мир чуть более голубым. Несколько раз впитывал тревогу, которая заставляла прижиматься к той стороне, откуда волны шли теплее. Но остальное время был покой. Игорь научился различать цвет и сверкание. Без зрения, только осязанием своего тела. Чувствовал бодрящее щекотание серебряных бусинок, шероховатую нежность золотых струй.