Анна Ефименко - 125 RUS

Рододендрон остроконечный (Rh. mucronulatum) [в народе просто «Багульник» – прим. мое – Аякс] считается наиболее декоративным и является самым мощным видом в данной группе. В природе старые экземпляры достигают 3—5 метров (с толщиной ветвей до 10 см), а в культуре он вырастает до 2,5 метров. У него сиреневые цветки и сравнительно крупные листья (длиной 5—7 см, шириной 3—4 см), которые в основном опадают на зиму – на растении остаются лишь редкие листочки, обрамляющие бутоны на вершинах однолетних побегов. Этот вид наиболее требователен к почвенной влаге в период роста и очень зимостоек (хорошо растет даже на юге Приморья, где обычны холодные, бесснежные и сухие зимы).

Рододендрон даурский (Rh. dahuricum) – чрезвычайно зимостойкий и обильноцветущий, полувечнозеленый листопадный кустарник (часть листьев перезимовывает). Его размеры во взрослом состоянии тоже внушительны: 2—2,5 м в высоту и около 3 м в диаметре. Это сравнительно засухоустойчивый и светолюбивый вид; при недостатке освещения рододендрон даурский цветет менее пышно. Его сильноветвистую крону украшают крупные воронковидные цветки сиренево-розово-фиолетовых оттенков.

Рододендроны приносят людям радость и призывают их к добру, ибо растения эти – Божественны. Давным-давно, когда Бог уходил из прегрешившего Эдема на Небо, сначала Он хотел забрать у людей всю красоту Земли. Но Его Любовь к людям и Надежда перебороли справедливый гнев: Бог оставил людям божественные растения – рододендроны. Но растут они не повсюду, а лишь в труднодоступных местах – высоких горах и ущельях, на приморских утесах и осыпях, у ледников и водопадов.

Еду в автобусе, который должен привезти меня во Владивосток, но на котором также по неизвестной причине висит табличка с надписью «Вторая речка». Все здесь носит двойные названия, что аэропорты, что пункты назначения. Судя по карте, дорога идет вдоль Японского моря, но я не могу увидеть его, и из окон видны только извечные сопки. То и дело на сопках проблескивают яркие фиолетовые пятнышки. Это багульник. Так здесь неправильно называют особые разновидности рододендрона.

За два сиденья впереди от меня румяная старушка везет в корзине несколько веточек, усыпанных темно-лиловыми цветочками. На склонах растет это растение, и, я слышал, его часто встретишь на кладбищах (оттого ли, что кладбища тут тоже на склонах, да и все вообще расположено на склонах?). Пурпурная лента змеей извивается вниз по склону, вниз, туда, где темно, где вечер уже собрался наступать и где туман клубится своей бутафорской мистикой. Проехали указатель на Сад-Город – город садов багульника?

Прислоняясь виском к стеклу, кажется, будто чужие далекие воспоминания можно услышать через предметы: гул электрички, колонку с водой на Седанке (запомни: еще одно китайское название), ржавые лодки и слишком рано опавшие кленовые листья… Никогда их не видел, но вполне возможно, кто-то до меня прислонялся к этому автобусному окну недавно?

Воздух с каждой пройденной минутой становится свежее по-ночному, а с каждым проеханным километром – свежее по-морскому. Терпеть не могу сумерки, всегда ухудшается зрение, становится неудобно писать. Но каждому – свое. Пусть для меня вечернее солнце тяжелее свинца, а на нежные цветы багульника оно ложится золотой пыльцой, теплым «Спокойной ночи, я буду снова греть вас завтра». И они царственно засыпают, не смотря вниз, туда, где страшно и темно и где туман окутывает корни и подножья.

Хочется, как же отчаянно хочется написать что-то стоящее, а вместо этого я, закинув одну одеревеневшую ногу на другую, вертя пальцами ручку, сосредоточенно склонился над пустым своим многобуквием…

Деталь: чем ближе к Владивостоку, тем гористее ландшафт и ярче краски леса. На автобусных остановках стены украшены мозаиками с изображениями морской фауны: коньки, осьминоги. Две полосы дороги из Артема уже давно превратились в четыре, а затем, по мере приближения к большому городу, в шесть, разрослись широкой магистралью, запруженной белыми и серебристыми автомобилями.

Вот, кажется, я приехал в большой город. В середине проезжей части установлен помпезный герб, и нарисованный на нем тигр приветствует гостей. Конечно, не «приветствует», а рычит куда-то в сторону. Но гербовой царь тайги так царственно смотрит сверху вниз, что я представляю тигра одновременно радушным хозяином, встречающим недавно прибывших, и грозным защитником, обещающим хищную расправу над теми, кто едет во Владивосток с дурными намерениями…