Анна Ефименко - 125 RUS

Покидав мокрые вещи вперемешку с нормальными, не забыв про заветные пластинки, страницы из книг, переписанные от руки на долгую память, три блокнота (один – в нагрудный карман, вместе с авторучкой), средства личной гигиены и две пары очков (солнцезащитные и с диоптриями), я яростно застегнул вредную молнию, резким движением поднял воротник плаща, окинул хладнокровным взглядом постылые покои и направился вон из этого дома.

На улице едва успел выкурить сигарету, как меня тут же подобрало такси, что могло только обрадовать, ибо я и не надеялся на такую быструю реакцию в глубокое ночное время. Уже собрался было написать в блокноте адрес Марины, как что-то (в дальнейшем я называл это Провидением) остановило мою сухощавую руку. Кумир подростков, предлагающий выиграть приз, продолжал заливать с голубых экранов где-то на задворках моего сознания: «Такая маза в жизни бывает только раз». Я вспомнил, как еще будучи школьником, много читал о Второй мировой, и мой ныне покойный дедушка прислал мне карту места, где он прожил всю жизнь: там шла война с Японией, там состоялось Хасанское сражение… На обороте карты был нарисован земной шар, испещренный сеточкой меридианов и параллелей, а вокруг него летел картиночный авиалайнер. Под нехитрым рисунком чернела надпись: «Приглашаем посетить наш край!». На этом месте ход моих мыслей остановился, как начало белой пленки на аудиокассете – верный сигнал того, что скоро магнитофон сам остановит музыку, эта сторона записи кончилась. Эта сторона кончилась.

Я выронил ручку, нетерпеливо пошарил ладонью по резиновому автомобильному коврику и, найдя свой писчий прибор вновь, смог написать только одно слово – «Аэропорт», после чего развернул блокнот таксисту (тот уже начал нетерпеливо насвистывать). Он назвал сумму, я кивнул, и мы тронулись с места.

Второе, что меня неприятно удивило за вечер после выверта отца – стоимость билетов на самолет. Она была настолько высокой, что мне показалось разумным сэкономить, купив билет в один конец. Да, меня часто посещают не вполне адекватные мысли, но мне, к счастью, еще ни разу не пришлось о них жалеть, и вышеупомянутый поступок – не исключение. Ожидая посадки, пытался дозвониться Марине, чтобы потом, услышав гудки, написать ей сообщение. Однако телефон ее был выключен, что вполне объяснимо для человека, которому вставать на работу в шесть утра. Несчастный же свой чемодан я сдал в багаж и теперь прикидывал, каким слоем плесени покроется спрятанная в его недрах невысохшая одежда за многие часы в воздухе.

Когда объявили рейс, я, подходя к турникету, вдруг оглянулся назад и подумал об очень характерных для такой ситуации вещах: не слишком ли опрометчиво я поступаю? Что ждет меня в совершенно неведомом краю? Что я приобрету там и что потеряю здесь?

Но здесь мне терять было нечего, все прежнее существование, будь оно хоть на грамм ценно, не утекло бы, словно песок, в гигантское необъятное никуда, не оставив после себя ни одного значимого воспоминания. Девятнадцатилетний Гарольд, ступая на палубу корабля, не терзался сомнениями, не анализировал и не предавался бесконечному самокопанию. Он всегда был моим любимым героем, и я никогда не упускал возможности лишний раз уподобиться ему.

Ну а сегодня вообще можно было устраивать трибьют-концерт с моим участием, настолько удачно я вписывался во все байронические трафареты:

Я горделиво расправил плечи и зашагал вперед, нарочно хромая на одну ногу. Великое множество людей в критические моменты призывают на помощь свое альтер эго: некую уверенную, сильную личность, которая, как им кажется, способна справиться с неожиданно возникшими проблемами. Итак, я ступил на борт могучего воздушного корабля! Соседнее кресло заняла девушка, чье поведение еще до взлета обещало мне совершенно спокойный рейс. Она закапала аптекарские капли в свои усталые волноморские глаза, надела наушники и с головой закуталась в плед. Я же в тот момент напоследок запоздало объяснялся по телефону Марине: «Улетаю во Владивосток. Будет возможность – напишу подробности». Спустя несколько мгновений женский голос с каким-то металлическим призвуком по громкой связи попросил всех пассажиров выключить электро- и радиоприборы. А еще через десять минут все действительно закончилось.