Badrunnisa Amateus - Люди в масках, маски в людях! В действительности всё не так, как на самом деле

Включила приёмник, сделала погромче, из динамика, кто-то заунывно пел на итальянском языке, – наверное, про любовь, подумалось мне, хлыст взлетел, разрубил воздух, как сабля, приземлившись на пятую точку, под которой у мужиков прячется любовь, предусмотрительно я его перевернула, с первого удара мог бы оказаться без любви, хотя зачем она ему, ведь любовь не страдание – удовольствие, у тебя же всё не, как у людей, если эта простая мысль не доходит тебе через голову, пусть доходит через то место, которым ты грязно думаешь и пахнешь, распространяя вокруг зловония своей похотливой, злобной страсти! Плеть мягче, но если ударять коротко и хлёстко, эффект не заставит себя ждать, а он пусть подождёт, пока всё вспомню, работая обеими руками, про себя, про них, про всех, кто пострадали от таких, как ты, – хотел расплаты, сам просил, вот она пришла. Тело от плеч до икр стало в красную полоску, заиграла другая музыка, сразу узнала эту легендарную песню Джея Хокинса: «Я, наложил заклятье на тебя!». Оператор вовремя дал в эфир эту старенькую композицию, слова перевода очень красивые, знал, о чём писал, от любви мужчина несколько тронулся умом, начал бредить – получилась песня, видать девчонка была хороша – не промах, а сейчас хлыст возвращает всю боль, причинённую женщинам, без зла, просто равновесие нужно восстановить, израсходовать боль, почему одни страдают, а причастные улыбаются, не правильно это?! Джей визжал и хохотал, неистово бесновался, плеть порхала, сменяя хлыст ещё и ещё, саксофон, виртуозно издеваясь, выводил мелодию дикой страсти, умопомрачение, колдовской ритуал поглощённого любовью мужчины, – если бы вдруг ты вернулся сейчас, знаю – ты живой, снишься, случайно, вдруг вспомнишь и вернёшься, не чурбан же ты, чувствуешь, что люблю, люблю до сих пор, смотрю на дочь – вижу тебя; глаза, улыбку, на руках вздутые венки, широкие плечи, кудри, твои кудри, как бы я сейчас потаскала тебя за них, постучала в тебя своими маленькими кулачками, а потом прижала к груди, чтобы ты услышал, почувствовал, как мне плохо без тебя по ночам, ни с одним мне не было лучше, чем с тобой, что ты натворил, что ты сделал со мной, где ты? Действительно, ты наложил заклинание на меня, – сплю с другими, а вижу и чувствую тебя! Сейчас мы всё решим, и пусть нам всем станет легче, я так хочу, и он на постели, тоже так хочет, только не знает, как, помогу тебе, вот увидишь – станет по-другому. Джей, завывал, мучительно выгибал ноты, произнося магическую формулу, рычал зверем, который вот-вот бросится на свою обожаемую жертву, и растерзает плоть с любовью своей вздыбленной, рвущейся на встречу души. Прошло ещё какое-то время, тот, которого я не знаю, перестал стонать, мои руки устали, затих, и меня отпустило, тишина внутри, покой, теперь долой отсюда, больше здесь делать нечего. Выключила радио, закончилась песня, как сейчас помню на пластинке, она длится четыре минуты двадцать три секунды – хватило, сняла намордник и браслеты, странно, он спит и улыбается во сне, тихо посапывая – помогло колдовство. Всё, они простили тебя. Ты свободен. Сняла заклятье злых времён! Теперь иди по жизни не оборачиваясь, садистка, исполняющая танец блуждающего и очищающего огня закончила своё дело. Жду тебя, мой мужчина!

Марго сидела напротив, белая, как простыня после отбеливания, память рывками пыталась возвращать меня в реальность, – наш офис, мы не одни, девочки затихли в изумлении, обратную дорогу не помню, значит всё им рассказала или ничего не было, всё это мне приснилось? Рукой нащупала и вынула из лифчика две купюры, свёрнутые в трубочку – было…

Пришла в наше любимое с мужем кафе раньше времени, здесь всегда играет тихая музыка, даже днём приглушённый свет, приходят в основном пары, за всё время только однажды встретились с шумной кампанией, наверное, они просто не туда зашли, посетители оглядывались на них, наконец, они посмотрели по сторонам, поняли ситуацию и неловко извиняясь движениями и мимикой удалились. Заказала кофе и мороженое в серебряной креманке с такой же изящной ложечкой и на выходе из кафе нет металл детектора – значит, не воруют, удовольствие дороже. Думала о Фазиле: «Знал бы ты, что творится в моей голове, думаю, пора рассказать, будь, что будет, не могу больше обманывать, мой мужчина заслуживает правды, какой бы она ни была». Муж пришёл с цветами, – мои желанные фиалки, любимые цветы в руках любимого мужчины! Поцеловал мне руку – необычно, пока делал заказ, рассматривала его, – изменился со вчерашнего вечера, внешне, будто помолодел, а глаза наполнились старческой глубиной и проницательностью. Сколько же раз можно влюбляться в этого человека? Сняла туфельку, нежно положила свою ножку ему между щиколоток, которые он аккуратно сжал, на мгновение замолчал, потом продолжил разговаривать с официанткой. Муж – сладкоежка, девушка слегка кокетничала с ним перебирая хлястик белого фартучка, с красными рюшечками, предлагая новинки из меню. Фазиль сделал заказ, девушка удалилась, на прощание, едва заметно качнув бёдрами, понравился ей мой мужчина, который не посмотрел ей вслед, поднял глаза, пристально всматриваясь куда-то вглубь меня, нам не обязательно разговаривать, подыскивая слова для выражения своих чувств, приятнее ощущать их мягкое и тёплое движение внутри и вокруг. Вдруг, он начал говорить, голосом, который я слышала впервые: «Дорогая, я должен тебе признаться, надеюсь, ты меня простишь великодушно, не могу больше хранить эту тайну, моя женщина – жена заслуживает правды, какой бы она ни была». – Что случилось Фазиль, говори, пойму тебя. – Юта, я спал с твоей сестрой Листой, ещё до наших с тобой отношений, это было однажды, когда ещё не знал тебя, потом увидел, потерял голову, дальше ты всё знаешь, больше у нас не было близости с Листой. Вот так новость, от удивления молчала, не зная, что сказать, он продолжал. – Ты была в гостях у сестры, и внезапно ушла, Листа позвонила мне, всё рассказала, мы в хороших, доверительных отношениях. Это было так непохоже на тебя, подумал, что ты влюбилась, после начал думать, что Листа тебе всё рассказала, ты решила мне отомстить, но когда с колеса обозрения увидел, как ты лупишь метлой дворника, в начале засомневался, но в бинокль всё хорошо было видно, тебе такое не свойственно, даже чуждо, что случилось Юта, переживаю за тебя? – У меня для тебя тоже есть новость Фазиль, даже много новостей – точнее семь, не знаю, сможешь ли ты меня понять, твои слова обескураживают, – зачем ты молчал столько лет, понимаю – боялся, что я не прощу, всё рухнет, будет развод, все, верно, не могу сказать, как бы повела себя тогда, но сейчас я стала другой, конечно прощаю, корить не стану, всякое в жизни бывает, ты не виноват в том, что влюбился в меня и любишь сейчас – чувствую тебя, тоже люблю! Моя история настолько необычная, неправдоподобная, что в неё сложно поверить, сама часто удивляюсь, – неужели это всё со мной, неужели я, но факты, не далее, как сегодняшнего дня, убеждают в этом, ты готов выслушать, не перебивая, Фазиль? – Рассказывай родная, я с тобой, что бы это ни было, спасибо дорогая, что так легко сняла с меня груз всех этих лет моего молчания! – Ладно, слушай, хотя сейчас мне больше хочется прижаться к тебе, закрыть глаза, чтобы всё было, как этой ночью. Мой рассказ выглядел, как повествование о ком-то, ничего не утаила, зачем?