Николай Бизин - Как вернувшийся Данте

Суть (в том) – что Цыбин был из «раньших» – каких теперь не делают) и совершенно стихийно лишился смысла бытия.

Как профессионал он был более чем удачлив (почти легенда); потому – завершить свою карьеру банальной гибелью от руки конкурентов либо правоохранителей у него не выходило (хотя – он настолько подвинулся размышлениями, что даже был не против); для того, чтобы просто уйти от дел и медленно умирать от старости, Цыбин был слишком экзистенциален.

Он умел (в наигранном экзиста’нсе) идти по «головам голосов» жизненной фуги – пребывая меж альфой и омегой; даже застряв там (и понимая это – до того был продвинут) – Цыбин не мог измениться, поэтому решил (путём вивисекции) изменить саму гамму старого (им проигранного) мира.

Кстати, это общая формула для любых убийств «по уму». Отсюда и родство древнего отцеубицы-египтянина с современным нам маньяком-параноиком Цыбиным: они сам-двое изымают из ткани мира живые нити логосов (дабы мир распался – потом уже надеясь его сложить по иному); итак, мы рассмотрели связь разночинного бунта против Отца и (внезапно) обнаружили нечто более серьёзное, нежели подростковые комплексы.

Теперь и мы посмотрим за ними: «Так души смотрят свысока на ими брошенное тело».

Итак, по земному летоисчислению – 2015 год. Земля, третья планета от преисподней звезды по имени солнце. Мужчину, который должен был на рассвете воскреснуть, разбудили в полночь.

И (самоопределяясь) – он обязательно вспомнил о женщине.

Казалось бы, ему сейчас следовало бы помышлять о какой-либо из своих душ: о каждом взгляде этой (каждой нераздельной и неслиянной) души на дела наши скорбные. Мир (якобы усложняясь в своих коммуникациях) на деле надменно и лукаво воплощал наидревнейшую ложь:

– Съешьте яблочко – познайте себя! Человек есть мера всех вещей! Станьте как боги, причём – здесь и сейчас, в теле и мыслепохоти.

И в самом деле: человек возомнил, что его кажущиеся возможности (коли ему удалось-таки немного обожиться) стали огромны; но – казалось бы – нас (людей и прочих нано-богов) должно занимать иное: что дальше?

А дальше – дальше-будет-дальше: и ничего нового! Всё как в старой фразе актера Ливанова из нашего Шерлока:

– А у нас всё по прежнему, – речь, разумеется, об убийствах.

Никакая здешняя магия (замена одного имени на другое) не оказывалась способна обойтись без убийств; но – я (со-автор этой версии бытия) тоже не могу обойтись без прелюдии (подготовки к убийству статики); ведь, казалось бы: изложи внешность действия (то есть – со-бытие); ан нет!

Слишком по стрекозьи фасеточен каждый глаз каждого (не)делимого мига, который следует изложить. И если уж мы помянули великих сыщиков, вот ещё одна характерная фраза, на сей раз Пуаро:

– Я не о- до -бряю убийств.

Вот, собственно, и всё, что до -статочно знать о нано-богах.

И вот как это нео-до-брение (дробление абсолюта на прикладные истины) происходило в Древнем Египте: человек в темнице (здесь и в тогдашнем «сейчас» – он пленённых слугами его отца царевич) почти что раздвоился.

От-части своей; но – ещё меньшей своей частью он находил себя (в другом) «сейчас»; а именно – в Санкт-Ленинграде; но – он не только (на)стал един в двух лицах!

Не только оставался молодым мужчиной Пентавером (сыном того человеческого царя и египетского бога-человека, которого собиралась убить его мать); но – «одновременно» словно бы стал своей собственной матерью Тейе.

Ибо магия (насилие над сущим, осуществляемое частью сущего) – как раз и есть попытка поменять у сущего Имя на имена; поэтому – человек-царевич-убийца стал един в двух лицах и примерил на себя новое имя: «Царь-царевич-Король-королевич-сапожник-портной; кем ты будешь такой?

Выходи поскорей! Не задерживай добрых и честных людей.»

Прежде – ещё ребенком – он (первенцем ее) жил при матери, и лишь потом стал жить жизнью мужчины; но – всю его жизнь царевича хорошо обучали быть сыном царя; от этого зависел порядок вещей – должным образом любому сыну бога – быть сыном бога (большого ли, маленького ли нано-бога, не всё ли равно?).

Когда царевич стал жить жизнью мужчин – он стал быстро взрослеть: тогда у него было его другое, ещё настоящее имя – достойное быть внесенным в картуши после его смерти и погребения его тела.

Оно останется нам неизвестно. Как и вселенское имя мифа, в котором он бы поселился и там уже стал нано-богом: вселенная – вселить!

Вселить – что это означает? Опять взглянем на процесс со стороны: представим себе ту несбывшуюся вселенную: как если бы было возможно оттуда повелевать – сюда!