Александр Сороковик - Гроза. Рассказы о любви

Мы сплавали на волнорез, постояли на шершавой, тинистой поверхности, доплыли до буйков и повернули обратно. Девушка плавала отлично, иногда мне даже приходилось напрягаться, чтобы держаться рядом, не отставать – сказывался долгий перерыв в пляжных заплывах.

В перерывах между купаниями болтали, словно были знакомы сто лет. Лена приехала из Москвы, отдыхать. Сначала я удивился: она была по-южному смуглой, хотя сказала, что в Одессе второй день. Говорила без московского аканья, вполне нормальным одесским говором. Тут же выяснилось, что выросла здесь, а в Москву уехала три года назад.

– Ты там учишься? – спросил я её.

– Учусь, ага. В школе жизни! – усмехнулась Лена.

Потом спросила, чем я занимаюсь. Я честно ответил, что только вот недавно дембельнулся, и сейчас отдыхаю.

– То есть, не работаешь и к экзаменам не готовишься?

– Нет, я свободная личность!

– Совсем свободная? – Лена окинула меня внимательным взглядом, словно оценивая.

– Ну да, можно сказать, совсем, – я немного растерялся от этих вопросов.

– Значит, можешь целыми днями на пляже валяться, домой поздно приходить?

– Могу и вообще не приходить, если что… – внутри у меня пробежал сладкий холодок, разговор явно был затеян неспроста.

– Ну, вот и хорошо, – Лена поднялась, я за ней следом, – тебе переодеваться надо?

– Надо, конечно.

– Вот и иди, переодевайся. У меня купальник самовысыхающий, мне можно и так. Давай, Санечка, пойдём отсюда, мне пора, а ты – личность свободная, так что проводишь меня!

Ещё плохо понимая, что происходит, я быстренько переоделся, собрался и мы вышли с пляжа. Минут через десять подошли к обычной пятиэтажке, остановились у подъезда. Лена взяла меня за руку, как маленького, зашла внутрь, поднялась на второй этаж. Открыла дверь своим ключом.

– Проходи, давай. Не стесняйся, кроме нас никого нет.

Прихожая оказалась узкой и тёмной, свет девушка не включала. Я зашёл первым, чтобы вернуться к двери, надо было протиснуться между какой-то тумбой и Леной. До двери я так и не добрался – близость гибкого, горячего тела ударила в голову и я, притянув девушку к себе, впился в её губы.

Она ответила мне сразу, решительно, без малейшей игры. Я действовал уверенно, мои руки расстёгивали какие-то пуговицы на её одежде, стягивали шуршащую ткань, но Лена слегка оттолкнула меня, открыла дверь в ванную, прерывисто прошептала:

– Сразу после моря и песка нельзя. Быстро под душ, потом я!

Я управился очень скоро, но Лена успела расстелить широкую кровать, задёрнуть тёмные шторы, зажечь ночник. Я забрался под одеяло, меня трясла сладкая дрожь. Девушка тоже не тянула время. Вскоре она вошла в комнату, погасила ночник, скинула с себя халат и нырнула в нагретую моим нетерпением постель…

***

Утром я проснулся от яркого солнца. Отдёрнутые шторы, открытое окно, моя одежда на стуле возле кровати. Я поднялся, оделся, привёл себя в порядок. Лена в том же халате, что и накануне, накрывала на кухне стол к завтраку. Увидела меня, улыбнулась, подошла вплотную, прижалась всем телом.

– Да, смотрю, ты за два года наголодался, чуть меня вчера не растерзал!

– А ты тоже, я вижу, несытая была, – я попытался её поцеловать в губы, но она отстранилась.

– Иди, умойся сначала, потом поедим, а то сил не останется, особенно у тебя.

Действительно, голод чувствовался нешуточный. Однако он не шёл ни в какое сравнение с другим голодом, который мы вскоре снова начали удовлетворять. Не могу сказать, что я был очень опытным любовником, как раз многого не умел, не знал тонкостей. Честно говоря, и Лена не отличалась особым умением или знанием каких-то секретов.

Просто мы были молоды, здоровы, нас сильно тянуло друг к другу. Я, почти влюблённый, восхищался её красотой, гордился тем, что эта красота раскрывается только для меня, а моя подруга была ласкова, нежна и, казалось, тоже неравнодушна ко мне.

***

Вся эта история напоминает мне калейдоскоп. Она отложилась в памяти обрывками, кусочками мозаики, цветными стёклышками. Или фрагментами пазла, хотя это слово и понятие из более позднего времени. Но с одной существенной оговоркой – половины камушков, стёклышек, фрагментов не хватает, и общая картина разбивается на отдельные эпизоды…

***

В первые дни мы практически не выходили из спальни, не покидали постели, не отрывались друг от друга. Иногда только пробирались на кухню, к холодильнику, и судорожно поглощали какую-то еду, почти не чувствуя вкуса. Умывались, принимали душ, чистили зубы. В перерывах между этими занятиями я время от времени просто забывался крепким сном, а когда спала Лена, вообще не понимал. Вскоре прошёл первый угар, немного вернулся разум, мы стали иногда разговаривать, смотреть телевизор, выбираться на пляж…