Леонид Шевырев - Тёплые пляжи моря Лаптевых

Это упрёк? Мадрид озадачен. Решился показать гостю еще кое-что. Повел в длинную пристройку. Там на листах старого линолиума, а то и просто на полу лежали странные, но всё ещё грозно выглядевшие… железяки. Старинное боевое оружие Севера. Откуда? Вот эту штуковину, например, эвенки называли «кото», якуты – «батыйа», или «батас», русские – «пальмой». Полуметровый клинок, хвостовик которого погружен в деревянную рукоять на двадцать и больше сантиметров. Общая длина штуковины полтора метра. Очень похожа на самурайскую «нагинату». Хорошо рубит и колет, хоть дрова, хоть оленью тушу, хоть человека. Двузубая вилка – древняя стрела «ырба». Колчан «нимсики». «Алана» – сложнейший составной лук. Обоюдоострый кинжал «сингтэпчээн». Якутский палаш-«кылас»: клинок с одним лезвием в метр длиной. Совсем как монгольский меч времён Чингизхана и, скорее всего, оттуда же. А вот что Семёну по спортивной линии ближе всего – «болот». Почти шпага. Наш герой отвлекся на казацкую саблю. Семнадцатый век? Кажется, так. Длина сантиметров восемьдесят. Гарда (рукоять-крестовина) из темного дерева. Однозначно, русский морёный дуб. В руке лежит как влитая. Лёгкая, килограмма не наберётся. Отличная балансировка. На конце клинка утолщение-елмань. Чтобы защиту противника прорубить. И его толстую меховую одежду. Взмахнул несильно, отвернувшись от собеседника, чтобы его случайно не задеть. Но этим его и спровоцировал. Мадрид неожиданно схватил рядом лежавшую «пальму» и обозначил нешуточный выпад в сторону гостя. Вполне мог серьезно ранить. Чисто рефлекторно Семён удар отбил.. Спортивный навык – «sentiment du fer» (чувство оружия) не подвёл. Недоуменно посмотрел на хозяина. А тот с чертовой пальмой, кажется, больше не шутил. Последовал второй выпад, с низкой позиции, запрещенной в спортивном фехтовании. Но Семён уже был готов. Перебросил саблю в левую руку и крутящим движением выбил оружие. К пальме на полу поспел раньше, наступив на лезвие.

– Неплохо, – одобрил его действия разочарованный Мадрид. Глазки совсем в веках утонули. Улыбки не получилось. – Ты какой-то… натасканный. Не из простых. Можешь саблю себе забрать. Дарю. Староват я стал. Рассказывают, в дежнёвские времена пальма побеждала саблю. Она колит и рубит. Сабля только рубит. Захотел проверить.

Семён подарок не принял. Правило у него: хламом не обрастать. И сувенирами. Никакими. Попросил продать кое-что из продуктов. Сахарку бы. Мучицы какой. Соли. Мадрид развёл руками. Ничего нет. Он сам здесь гость. Начальник метеостанции в отъезде. Постоянного населения в Усть-Оленьке нет. Купить не у кого. И нечего. Кроме свежей рыбы, когда бригада рыбаков пд вечер вернётся

Семёну к сложностям не привыкать. Идеи есть. Пошел на место, где старый эвенк загружал оленя мешками соли. В траве нашёл её целые пригоршни, не очень чистой. Худо-бедно, набрал килограммов шесть. И за то спасибо. Человеку умелому, каким он и был, мало что от людей нужно. Рыбки в Оленьке много, снасти есть. С голода он бы не пропал. А вот без соли дело швах. Расстались прохладно. Мадрид еще долго стоял на берегу, глядя как «лягушечка» справлялась с течением Оленька, пробираясь на противоположный берег. Когда машина по зелёным холмам кряжа Прончищева легла на курс к морю и стала еле заметной, не ушел, за биноклем сходил. Почему-то интересно мужику, куда Семён направился.

А тому поездка понравилась. И Мадрид заинтересовал. Надо же, хосуны… Парень покрутил головой, вспоминая рисунки. Ну и личики! Не приведи Господь таких ночью встретить. Осторожней теперь надо заглядывать в распадки. Может, там выжидает момент для удара пальмой страшноватый хранитель этих мест. А такие на Оленьке были и будут. Это о них:

Да, славная получилась поездочка в Усть-Оленёк. Соль добыл. Впечатлений масса. От пальмы отбился. Есть ещё сноровка. Странный, конечно, дядька Мадрид. Непростой. Не очень на добрые отношения настроен. Такие теперь среди северных людей появились. Кожей почувствовали, что востребованы. Вспомнил свои зимние дискуссии с местными геологами и школьным учителем «о завоевании Чукотки». Как чукчи успешно сопротивлялись русскому влиянию. Битва при Егаче (март 1730 г.). Разгромлен отряд казачьего головы Афанасия Шестакова. Командир убит. Битва при Орловой (март 1747 г.). Разгром отряда драгунского майора Дмитрия Павлуцкого. Майор убит. Чукчи забрали его шлем и железный нагрудник, который он, раненый, сам расстегнул навстречу костяному копью. Его кольчуга долго была у чукчей памятной реликвией, но в 1870 году они её подарили «исправнику Колымского и Анюйского округов», путешественнику и большому учёному барону Гергарду Людвиговичу. Майделю.