Леонид Шевырев - Тёплые пляжи моря Лаптевых

Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь дома, занятого метеостанцией. Там были и вывеска, и здоровенная спутниковая антенна, обращенная на юг. Из двери вышел маленький старый эвенк и направился к паре ездовых оленей, привязанных к столбу. Следом возник мужчина помоложе в худи, седой. Крикнул старику:

– Бакалдыдала! Баянай махтал! (До свиданья! Удачи в рабалке! эвенск. )

Семён знал это эвенкийское пожелание помощи рыбакам и охотникам.

Завидев Семёна, человек в дверях откинул худи и принялся рассматривать пришельца. Наш парень тем временем направился к эвенку, который безуспешно пытался загрузить оленей несколькими кулями соли. В каждом по двадцать килограммов, многовато для старца. Семён подошел и быстро забросил кули во вьючные сумы. Эвенк не улыбнулся и не поблагодарил. Отвернулся, принялся возиться с верёвочной упряжью. Тот, что был в дверях, недовольно покачал головой. Подошёл, отправил кули снова на землю. Что это значит?

– Старикам нельзя помогать! – отрывисто и без акцента сказал подошедший. – И кормить их нельзя. Станут жирными, слабыми и быстро умрут. Должны сами всё делать.

Семён хмыкнул. А как тогда быть со старинным эвенкским наставлением (гунмувкэл)? В нём прямо указано: «Сагдылду бэлэкэл, нунарватын эннэкэл тыкуннира, Сагдыва тыкуннуми индус эрупчу одянан». (Помогай старым, их не серди. Если будешь злить старых, жизнь твоя станет плохой).

Собеседнику цитата не понравилась.

– Ты кто? Откуда?

Семён представился. Теперь он мог разглядеть собеседника лучше. Лицо широкое, круглое, волосёнки на голове редкие, длинные, расчесаны по обе стороны, с некоторым намеком на пробор. Глаза-щёлки. Взгляд едкий, острый, быстро исчезающий за веками. Сверкнёт на долю секунды, и – нет его. Не больно поймаешь. Не ухоженный, в общем, тип. (А кто в Усть-Оленьке ухоженный?). Суровая мужицкая страна, эти кряжи Прончищева и Чекановского. Не метеоролог ли собеседник, раз вышел из здания метеослужбы? Нет, считает себя независимым эвенским историком. И художников. Здесь в гостях у начальника полярной станции. Того нынче нет. На несколько дней отлучился по делам в Таймылыр. К военным. Там тропосферная радиорелейная станция.

– Гэрбис ӈи? (Как вас зовут?), – блеснул Семён самодельным эвенским. Недаром возил в «лягушечке» русско-эвенкийский словарь Б. В. Болдырева «для аборигенов, изучающих русский». Что-то да запомнилось.

– Мадрид.

Вот тебе раз. Откуда на Оленьке испанская грусть?

– Прекрасно. Легко запомнить.

Семён засмеялся, а собеседник нет. Ну, раньше у каждого эвенка было по нескольку имён. Самое главное давали при появлении на свет родители. От посторонних ушей его скрывали всю жизнь. Чтобы беды не накликать. Говорили друг о друге иносказательно, например, «тот, у которого самый крайний чум». Даже матери остерегались использовать настоящие имена детей. Обращались к ним: «нэкукэ» (малыш), «хунэ» (дитя), «хунат» (девчонка). Несколько последующих имён, сменяемых в случае, например, болезни, тоже были. Теперь другие времена. В паспортах эвенки в большинстве зовутся на русский манер, однако экзотики тоже хватает. С Мадридом как раз тот случай. И что? Вон канадская певица Ґраймз и Илон Маск, хозяин «Теслы» новорожденного сына нарекли сперва «X Æ A-12» (Икс Эш Эй-Твелв), а потом, уточнили: «X Æ A-Xi». Что это значит? Ну, «Х» это, естественно, икс. «Æ» – искусственный интеллект (artificial intelligence) на эльфийском языке Джона Ро́нальда Ру́эла То́лкина. «A-12» – «Архангел», самолет-разведчик, предшественник любимого супругами Lockheed SR-71 Blackbird. Просто и логично. Теперь любящим родителям совсем нетрудно подозвать сынка:

– Эй, ИксЭшЭй-Твелвчик, иди сюда, малыш! Мы тебе мороженку принесли. Будешь?

Увы, соответствующие органы Калифорнии отказались регистрировать креативное имя. Не доросли, ретрограды.

Семёна пригласили в соседний с метеостанцией домик о двух оконцах с каждой стороны и длинной пристройкой. Чистое деревянное крыльцо. Половики. В комнате, куда Семёна завел Мадрид, стены в карандашных рисунках. Кто автор? Мадрид и есть. Посмотреть было на что. Помимо живописи была и лекция. О Великой Эвенкии, которая в прошлом занимала Восточную Сибирь от Енисея до Охотского моря. Эвенки древний народ. Известны их стоянки седьмого века. Только через несколько столетий со стороны Байкала в Эвенкию пришли якуты, заняв её центральную часть. Разумеется, не без… возражений.

Так что галерея на стенах это история народа в картинах. Семён стал вникать. Ему интересно. Вот суровые мощные мужчины с белесыми бородами в три струи, темными волосами на голове. Хосуны. Все с пробором, как у Мадрида. У всех косы с серебряным амулетом «латахаан». Страшные узоры на лицах выполнены сухожильными нитками. Нагрудники в бисере расшиты подгрудным оленьим волосом. Передники «далыс». Они спасали в бою от колющих ударов «пальмой».