Дмитрий Шадрин - Картофельный обряд

«И это все?» – промелькнуло в угасающем сознании Палёнова.

«Это все», – ответили ему ледяные глаза незнакомца.

На Палёнова пахнуло сырой землей, и он растворился в кромешной тьме.

Глаза незнакомца оторвались от мертвеца и уставились на Скорика. Вздрогнув, бледный Скорик еще плотнее прижался спиной и затылком к стене, словно хотел слиться с ней, стать серой тенью.

– Меня здесь не было, – поспешил сказать Скорый.

– А где же ты был? – спросил незнакомец.

Скорый словно воочию увидел спасительные грядки.

– Картошку сажал! – выпалил он.

Незнакомец посмотрел поверх головы Скорого.

– Что там? – Скорый судорожным движением провел ладонью по голове, проверяя, не оторвал ли ее незнакомец. Голова вроде бы пока еще была на месте.

– Ничего, – с сожалением проговорил незнакомец и вздохнул. – Что ж… Поедем сажать.

– Что сажать? – опешил Скорый, чувствуя себя таким же плоским и холодным, как стена, к которой он прижимался.

– Как что… Картошку, конечно, – незнакомец покосился на лежавшего навзничь Палёнова. Скорый посмотрел на такого тихого и такого мертвого Володю, потом на незнакомца и до него дошло: во-первых, незнакомец не в себе. Во-вторых, лучше такому не перечить.

– Понял, – Скорый кивнул.

Незнакомец сказал, что надо сделать.

Скорый так и сделал: приподнял Палёнова, взвалил себе на спину и, придерживая за руки, потащил вниз. Ноги Палёнова стукались о ступеньки, пересчитывая их.

Навстречу поднималась пожилая плотная коренастая женщина, в очках, в платке. Она смахивала на жабу. Женщина остановилась, пропуская тяжело дышащего Скорого с Палёновым за плечами.

– Опять напился? – спросила она.

Но ни пыхтящий Скорик, ни незнакомец, который, глядя под ноги, спускался вслед за Скориком, ни тем более Палёнов ей не ответили.

– Опять… – женщина вздохнула и покачала головой. – Опять ночью концерт закатит. Когда это все закончится? О господи… Не боится ни бога, ни участкового… – вздохнула и потащилась вверх.

Напротив подъезда рядом с трансформаторной будкой стояла вишневая «четверка». Незнакомец нажал на черный брелок. Машина вякнула, мигнула задними фарами. Незнакомец открыл заднюю дверцу и выжидающе посмотрел на Скорика.

– Туда? – спросил Скорик.

Незнакомец промолчал, пронизывая Скорика ледяными глазами. Скорик, пыхтя и отдуваясь, затолкал Палёнова на заднее сиденье. Усадив Палёнова, Скорик разогнулся и вздохнул. Незнакомец продолжал стоять у открытой двери, молчаливо уставившись на Скорика.

– Может, я все-таки на переднем? – Поморщившись, Скорик с мольбою посмотрел на незнакомца.

Тот ничего не ответил, выжидающе глядя на Скорика. Обреченно вздохнув, Скорик уселся рядом с мертвецом. Незнакомец захлопнул дверь, и в тот же момент мертвец привалился к Скорику. Скорик содрогнулся и поежился.

Незнакомец убрал футляр в багажник и сел за руль. Осторожно повернул ключ в замке зажигания. Словно просыпаясь, «четверка» вздрогнула, зафырчала, захрипела и потом натужно зарокотала. Под капотом отчаянно загудел вентилятор.

Незнакомец включил автомагнитолу. Заиграл струнный квартет соль мажор Моцарта. В окно задней дверцы постучали. Скорик вздрогнул. Незнакомец убавил звук и быстро обернулся.

В окно заглядывал Виталик Набока.

Глаза у Виталика были мутные-мутные, лицо – пергаментного оттенка, а волосы взъерошены. Скорик с испугом глянул на незнакомца. Тот кивнул. Скорик крутанул тугую ручку стеклоподъемника и опустил скрипучее стекло.

– Куда путь держите? – заплетающимся языком проговорил Виталик. От него несло муравьиным спиртом.

Скорик бросил растерянный взгляд на незнакомца, потом на Палёнова, который, привалившись к Скорику, остекленевшими глазами уставился в никуда.

– Картошку сажать, – нашелся Скорик.

– А-а… Понятно, – разочарованно сказал Виталик. – До аптеки не подбросите?

Скорик опять и все с тем же испугом посмотрел на незнакомца. Скорику хотелось выскочить из машины и бежать со всех ног.

Но по ледяным мертвящим глазам незнакомца, Скорик понял, что лучше оставаться в «четверке», служа опорой для Палёнова и придерживая его левой рукой. – Ну, так что?

– В другой раз, – сказал Скорик.

– А-а… Понятно, – и разболтанной походкой, весь как на шарнирах, подергиваясь, взмахивая руками и дрыгая ногами, словно картонный паяц или как будто через него пропускали электрические разряды, Виталик отправился в дежурную аптеку за очередным пузырьком.