Array Сборник - Так [не] бывает

Место ежегодного сбора становится очевидным как-то само по себе. Сколько Йоханнес ни спрашивал, оказывалось, что духи, привыкшие доверять чутью, даже не задумывались, почему это так. Достаточно того, что так есть. И когда очередной точкой оказалась «Летящая Бет», Йоханнес только обрадовался: наконец-то. Кажется, у них не просто сменился Чарли – Чарли сменился на музыканта, персонально для него большая удача. За жизнью Чарли-поэта Йоханнес не наблюдал и не знал, что с ним что-то случилось, но сожаления новость не вызвала. «Туда ему и дорога, – мрачно думал дух по дороге в клуб. – Вот бы этот был лучше». Не будет – и не беда, когда-нибудь появится новый. Пока в мире есть музыка, Йоханнес совершенно никуда не спешит. К тому же, в «Летящей Бет» ерунды не бывает, так что можно как минимум рассчитывать на хороший концерт.

На пороге Йоханнес нос к носу столкнулся с Ником, хозяином клуба.

– Привет.

– О, какие люди! Привет! Заходи, у нас сегодня играет совершенно потрясающий парень. Я его случайно в Сети нашел и вот уже две недели никого другого не слушаю.

Такой рекомендации от Ника можно было только завидовать. Он был как раз из тех, кто выбрал стать человеком, и, как только стал, тут же занялся музыкой. Безупречный вкус, собственный музыкальный талант, обаяние и хорошая интуиция, явно присущая Нику еще со времен жизни дома, кем был он ни был, быстро сделали хозяина «Летящей Бет» авторитетным экспертом, а сам клуб – чуть ли не лучшим в городе. Ник горел музыкой и музыкантами, обожал раскручивать молодых и талантливых и был настолько на месте, что Йоханнеса время от времени терзала банальная зависть: вот почему он так может, а я не могу? На все свои «почему» он очень быстро нашел ответы, но легче не становилось. Оставалось только вздыхать над кружкой темного нефильтрованного и дорожить знакомством.

Ник убежал «буквально на пять минут», но снедаемый любопытством Йоханнес его не дождался.

– Ты, значится, и есть новый Чарли? – максимально холодно и вкрадчиво спросил он всклокоченного парнишку, стоявшего на билетах. Эту Никову привычку Йоханнес отлично знал: новенький должен встречать публику сам, чтобы знал, для кого играет, чтобы как следует рассмотрел каждого – после этого просто невозможно фальшивить, а если все-таки сможешь, то во второй раз в «Летящую Бет» тебя просто не позовут.

– Я Чарли, да.

– Наш? Новый? Чарли? – мальчишка перепугался до полусмерти, а ведь сейчас Йоханнес злится вовсе не на него, а на того, кто не соизволил даже как следует передать дела. Хотя его Чарли-художник рассказывал, что бывали случаи, когда старый и новый Чарли не успевали увидеться, и тогда новенькому приходилось совсем туго. «Ладно, мальчик, сейчас я тебе помогу, а дальше посмотрим», – понятно. И альбом тебе, конечно же, еще не отдали.

Бросить раздраженное: «Сейчас вернусь», выпустить волка. Быть уверенным, что чутье не обманет. В том, что случилось, разберемся потом, а сейчас важно не провалить ежегодный сбор и ввести новичка в курс дела. «Буду эдаким Чарли для Чарли».

В память о старом друге он должен хотя бы это.

Пока собирался народ, Йоханнес сидел у барной стойки, пил пиво и злился: кажется, мимо. Вряд ли у него получится дружба с этим вот мальчиком. Как его и вообще занесло в Чарли? Неужели не было никого посильнее? Он же не справится, сломается через месяц. Нынешней осенью мир совсем слетает с катушек, духи рвутся с той стороны, очертя голову. Этот сопляк просто не сможет их успокоить. Для этого нужно быть таким, как Чарли-художник. Но его больше нет, а другого такого же, видно, уже не будет.

«Надеюсь, у тебя хотя бы толковая музыка. Было бы грустно разочароваться еще и в Нике».

Йоханнес демонстративно повернулся спиной к сцене, завел разговор с барменом и сделал вид, что происходящее его нисколько не интересует. Ровно до того момента, как мальчик, выдав что-то неубедительное вместо приветствия, наконец-то начал играть.

– Да чтоб тебя, – шепотом выдыхает Йоханнес и неимоверным усилием воли заставляет себя не обернуться. Не смотреть, ни в коем случае не смотреть: на сцене все тот же невнятный мальчишка, и следующая песня наверняка будет так же ни о чем, как и он сам, а эта – просто случайность…

Волк не просится на волю, не рычит и не воет, только ловит звуки невидимыми ушами, стараясь не пропустить ни одного. Кружка в руке Йоханнеса покрывается тонким слоем инея, на губах играет растерянная улыбка, которую из всех людей вспомнил бы только его настоящий Чарли. Где-то в папке с его рисунками, хранящейся у Йоханнеса дома, до сих пор есть тот самый первый: изумленный беловолосый мужчина с отчетливо волчьими чертами лица стоит посреди захламленной комнаты с лютней в руке и слушает.