Вячеслав Лумельский: Жизнь и любовь (сборник)

Воспоминания, как будто картинками, отражались в глади речной воды. Вот тряская телега везёт его по бескрайней степи, солнце нещадно печёт, тучи мошки преследуют обоз. Спасение от неё под холстом, но там душно. Вот горит большой костёр, а над ним огромный котёл, в нём готовят для всех кашу. Повариха мешает её деревянной весёлкой. Все собаки лежат под телегами с высунутыми языками и тяжело дышат. В пути обоз сопровождает разноголосица звуков: скрип колёс, фырканье лошадей, понукание извозчиков. Кто-то играет на гармошке. На привалах, по вечерам бабы, сидя у костра, запевают не громко песню. И кажется Терентию, что и теперь он слышит эти не громкие печальные песни.

Ночь опускалась над сибирскими просторами. Железнодорожный эшелон с кавалерийским полком белой армии медленно подъезжал к небольшому полустанку. Пуская пар, паровоз остановился перед закрытым светофором, некоторое время воцарилась тишина. Послышался лязг открывающихся дверей вагонов. Ночь наполнилась разнобоем голосов, люди выскакивали из грузовых вагонов, из которых раздавалось ржание лошадей. Казалось, полустанок начинал жить какой-то неожиданной для него новой жизнью. Солдаты носили в ведрах воду для лошадей, офицеры спешили к штабному вагону. Не прошло и получаса, как раздались залпы выстрелов. Пулеметные очереди слышались с обеих сторон железнодорожного полотна. В темноте было трудно разобрать, откуда и кто стреляет. Кавалеристы выгоняли лошадей из вагонов, и те выпрыгивали на деревянный перрон. Смешались люди, кони, разбегались в беспорядке кто куда. Падали раненые и убитые. Ржали раненые лошади. Лес, окружавший железнодорожное полотно, ограничивал возможность отступления. Поручик Есин перед этим событием примерял новое седло на свою лошадь, затягивая подпругу подумал: «Каково это новое седло, удобно ли мне будет в нем, ну, хорошо хотя бы то, что оно в полном снаряжении» – пристегивая винтовку к седлу и подсумок, внимательно по-хозяйски все осматривал. И с удовлетворением отметил: «Нет, это все в порядке, это все хорошо, во всяком случае, моё порядком износилось». В этот момент поезд остановился, и солдаты раскрыли дверь. Стрельба и поднявшаяся паника, крики, вопли, ржание лошадей, треск пулеметов, все смешалось в единое, страшное разноголосье. Поручик с лошадью выскочил на перрон и, не задумываясь о том, что произошло, вскочил на седло и помчался вдоль эшелона в сторону паровоза. Пригнувшись к седлу, он слышал к пули били по вагонам. Лошадь вынесла его на свободную полосу между лесом и железной дорогой, по которой он удалялся от страшного события. Сколько прошло времени с тех пор, как он покинул эшелон, он не знал. Полная луна и чистое небо создавали хорошую освещенность местности. Вскоре лес кончился. Начались пролески и небольшие поляны. Он замедлил бег коня, давая ему передохнуть, но в это время услышал сзади себя выстрелы и свист пуль. Пришпорив коня, помчался в сторону пролеска, где оказалось нетореная телегами дорога. По выстрелам и улюлюканьям, он понял, что погоня за ним продолжается. Постепенно между ним и догонявшими, расстояние увеличивалось и когда он доскакал до разрушенного моста, через небольшую речку, не более трех-четырех саженей, убедился что за ним больше никто не гонится. Осмотревшись увидел, что по ту сторону реки гладкая степь. Напоив коня, он переправился на противоположный берег. Пустил коня пастись и сам решил отдохнуть. С рассветом обратил внимание, что конь поднял голову и прядет ушами в сторону, откуда он прискакал. Вскочив в седло, всмотрелся вдаль и увидел, что по дороге движется обоз и всадники. Пришпорив коня, помчался в степь. По дороге короткие передышки необходимо было давать лошади.

Уже к концу дня он обнаружил, что в его сторону скачет небольшой отряд. Есин вскочил в седло и помчался в степь, удирая от преследования. Если бы он знал, что те, кто преследовал его, был небольшим отрядом анархистов, которые не могли причинить ему зла. Преследование вскоре прекратилось.

День подходил к концу, наступала ночь, когда он остановился, дав лошади пастись. Теперь его мысли занимали о воде, необходимо было напоить лошадь. Он подумал лошади необходимо воды, который нет, зато у нее есть пища. А у меня нет пищи, зато две фляги воды, кроме сухарей, которые случайно оказались в сумке. Темная ночь опустилась на степь, и поручик решил, что он без остановки всю ночь будет удаляться как можно дальше от места событий. Начинало светать, когда его разбудило ржание лошади. Сон сморил всадника в седле. Теперь же он не сразу понял что происходит, но когда сообразил, увидел, что их окружают три шакала. Лошадь топчется на месте и ржет. Выхватив наган, стал стрелять в них. Но пули не достигли цели, зато звук выстрелов распугал шакалов. Пришпорив лошадь, он снова двинулся в путь. Поручик не представляя куда он движется. По восходу солнца определил, что едет на восток. Про себя решил, да действительно это единственное в моем положении, на восток и только на восток, там очевидно мое спасение. Время перевалило за полдень, когда он впереди увидел какой-то предмет, вскоре понял, что это юрта. Чему естественно обрадовался, но когда приблизился, обнаружилось что это только практически скелет от юрты. И все же внутри нее сохранился очаг, чан с отколотым боком. Около юрты находился большой штабель шевяков. Теперь не хватало только воды и того что сварить в ней. Поручик стал осматривать окрестность и вскоре обратил внимание редко пролетавшие вороны вдалеке садились на землю. Через некоторое время они взлетали. Он подумал: «Не к воде ли они летают». И направился в ту сторону своего коня. Он не ошибся, здесь действительно протекал ручей. С обеих сторон поросший зеленой густой травой и только в одном месте было натоптан подход к воде. Стало ясно, что сюда на водопой приходят не только птицы, но и звери. Наполнив фляжки водой, подвел лошадь к ручью. Вернувшись в юрту, налил из фляг воду в чан. Поручик решил, что нужно попытать счастье на охоте. К водопою обязательно должны прийти какие-нибудь звери. От греха подальше он завел лошадь внутрь юрты, взял винтовку и направился к водопою. Степь жила своей жизнью, в разных местах раздавался свист сусликов и тарбаганов, которые вылезали из своих нор, вставая столбиком, замечая человека, свистели и тут же ныряли обратно в свои норы. Недалеко от водопоя поручик обнаружил сравнительно высокую горку, нарытую тарбаганом. Он лег за этой горкой и устроился поудобнее в ожидании добычи. День подходил к концу, вечерело. Земля, нагретая за день солнцем, отдавала свое тепло. Есин вспоминал пережитые события, пытался представить, что стало с его товарищами-однополчанами, постепенно сгустившиеся сумерки и тепло земли сморили поручика, веки сами собой закрылись и он заснул глубоким, безмятежным сном. Начинало светать, когда поручик проснулся. В первый момент он не мог сообразить где он, он оглядевшись вспомнил все. Улыбнувшись, подумал: «Ну, охотник из тебя конечно настоящий, всех зверей проспал. А может, их и не было». Взяв винтовку в руки, прицелился в предполагаемую жертву, понял, что лучшей позиции уже нет, стал ждать. Рассвет наступал быстро. Вот, вот должно было взойти солнышко. Наконец Есин, увидел, что к водопою подходит несколько не то баранов, не то коз. Он подумал: «Домашних здесь быть не может, значит, это дикие животные». Когда это небольшое стадо подошло к водопою и, толкая друг друга стали пить воду, Есин выбрал среднего по росту животного, прицелился и выстрелил. Жертва пала, остальные бросились убегать. Когда поручик подошел к своей жертве, увидел, пуля попала прямо в лоб. Склонившись, думал кто же это такой, баран или коза вообще, какая разница, главное у меня теперь есть мясо. Взяв животное за заднюю ногу, он потащил его волоком к юрте. Когда подошел к юрте, с удивлением увидел у входа в нее огромного черного лохматого пса, пес медленно встал и приветливо замахал хвостом. Есин понял, что пес не представляет угрозы. Он спросил пса: