Елена Чепайкина - Дневник подростка

– Когда мне ухаживать за собой?! Я пашу как лошадь. Мне же семью кормить надо. Я же у нас мужик. И потолстела я после вторых родов. И ты прекрасно это знаешь. Как мне похудеть, если с утра до ночи на работе – фитнесом заниматься некогда. Да и денег у нас хватает только на картошку с макаронами, от которых не похудеешь. Нормальный бы мужик поддержал, помог. А ты только обзываешься да рожу корчишь. Некрасивая я, видите ли, толстая. Я в парикмахерскую сходить не могу, потому что денег не хватает. За квартиру заплати, за садик, за интернет, на телефон всем, на дорогу, еще поесть что-то надо и одежду купить. А от тебя помощи никакой. Получит три копейки, половину сразу пропьёт со своими дружками – такими же дебилами, а остатки ему надо на дорогу и сигареты. Ты детям когда хоть конфетку купил? И еще смеешь выпендриваться?! Только и можешь, что по бабам бегать, да на жену жаловаться. А сам-то… тряпка, а не мужик.

Родителей совершенно не волнует, что мы всё слышим. Они не стесняются в выражениях, обсуждают свои личные взрослые проблемы, матерятся, говорят о нас так, как будто нас нет рядом. Мне кажется, они нас не замечают. Как бы это объяснить… Взрослые знают, что у них есть дети, что детей надо кормить, одевать, давать образование, но до конца не понимают, что мы живые, что мы чувствуем и понимаем всё, что происходит в нашей семье, то есть мы такие же, как они, только младше. Родители считают себя важнее нас. Как главные члены в предложении, а мы с Лизой – второстепенные. Главные члены решают, что и как должно быть, а мы лишь можем дополнять и то не всегда. Так и хочется сказать родителям: «Эй, очнитесь! Это и наша семья тоже. Мы хотим жить с любящими друг друга родителями. У вас не будет другой жизни, а у нас не будет другого детства. Остановитесь, подумайте о нас, о наших чувствах». Вообще, перед свадьбой людям нужно убедиться, что они смогут жить вместе. Тогда разводов и несчастных людей стало бы меньше.

Мама жалеет, что вышла замуж за отца. А вышла по залёту, значит – я виновата. В том, что она сильно поправилась – виновата Лиза, потому что после второй беременности мама похудеть не может. Хотя тут отец прав, скорее не хочет.

Вот и сегодня они поругались. Но только отец не лёг спать, как обычно, а собрался уйти из дома. У матери началась истерика. Она кричала, обзывала отца последними словами, потом извинялась, пытаясь помириться, снова обзывала, хватала его, стояла в дверях, угрожала, что не пустит обратно. Но бесполезно. Отец сказал: «Сколько можно терпеть», – и ушёл.

Лиза испугалась и расплакалась.

– Заткнись! Не нужны вы ему. Видишь, ушёл твой папаша, – заорала мать в ответ на слёзы ребёнка.

– Это ты виновата, – закричала Лиза и толкнула маму. – Ты его обзывала, поэтому он ушёл!

– Что ты сказала, малявка? – мать в бешенстве замахнулась на Лизу, хотела ударить, но я не дала – схватила за руку.

– Она правду сказала. Ни один нормальный человек не сможет тебя терпеть! – сказала я.

– Ты такая же, как твой папаша, мерзавка!

Дальше я услышала хлопок и звон в ушах, потом почувствовала жжение щеки и поняла, что мать ударила меня. Всё это произошло в одну секунду. Но эта секунда навсегда изменила моё отношение к матери и семье в целом.

Лиза ещё сильнее испугалась и зарыдала. Я увела её в нашу комнату, успокоила – сказала, что мне совсем не больно, и уложила спать. Как только Лиза уснула, слёзы полились градом, рыдания пытались вырваться наружу, но я не позволила – от этого стало больно в горле, как будто пытаешься проглотить огромный камень, нос заложило – не могла сделать даже маленького вдоха, но никто не услышал моих слёз. Не хочу, чтобы знали, что меня можно обидеть.

Почему нам так не повезло с родителями? Ведь бывают же нормальные семьи, где утро начинается с улыбки, сладких потягиваний и предвкушения хорошего дня, а не с мысли: «Лишь бы сегодня без ругани».

Когда мать ударила меня, я впервые почувствовала, что ненавижу её. Раньше я думала, что ничего к ней не чувствую. Она давно перестала быть матерью. Ничего обо мне не знает. Я уже не помню, когда мы разговаривали с ней запросто о чём-то отвлеченном, когда шутили, смеялись. По-моему – никогда. Всё, что я слышу от неё, это приказы, распоряжения, недовольство: «Что это за поколение такое безруких! Ничего не умеют и не хотят… Сколько можно повторять одно и то же», и всё в таком духе. Зато никогда не спросит, чем я занимаюсь, чем увлекаюсь, какую музыку слушаю, какие фильмы смотрю, кем хочу стать, есть ли у меня друзья. Это её не интересует. Важно только помыла ли я посуду, убралась ли в квартире, приготовила ли еду, забрала ли сестрёнку из садика. И при этом обязательно надо сказать, что руки растут у меня не из того места и как я буду жить дальше неизвестно, хотя большинство домашних дел выполняю я. За что мне её любить?! За то что когда-то, сама того не желая, она родила меня?!