Катерина Романова - Ярлыки

Твой взгляд оценочный, Дружок,

Кокетку разбудить не смог.

Лишь женщина за 40 лет,

Во мне вздохнула грустно: «нет.

Пока не принц и без коня.

Глядишь маньяком на меня,

А между тем другими уж

Потрачен миллионный куш.

И лишь глаза… В них что-то есть,

Хотя тосклив с тобою секс».

Вздохнув с облегчением, Антонина спрятала подальше нелицеприятные стихи до лучших времен, а чтобы изгнать остатки совести куда подальше, позвала Толика на работу, где сама совершала трудовой подвиг с летних каникул. Договорилась о собеседовании, отрекомендовала честь по чести и, гордая от собственного благородства в проявлении дружеских чувств, больше не вспоминала ни Толькиных взглядов, ни своих мыслей.

Второе знаковое событие – работа в офисе – наступило как-то буднично. Костюм с выпуск нова мать заставила Толика напялить совершенно напрасно. Сотрудники ходили в рубашках с расстегнутым воротом, джинсах и толстовках. А психолог Татьяна, между прочим жена директора, на собеседовании в секундный взгляд вложила столько презрения и насмешки, что Анатолий до обеда, вспоминая, потел и краснел. «как школьник, чес.слова!»

Риэлтерское агентство, насчитывающее десяток работников, находилось равно близко и к универу, и к дому, что добавляло ему несомненных плюсов. Если исключить директора с женой, чей статус и возраст недосягаем, то коллектив одногодок представлял собой бурлящий котел, наполненный энергией и непринужденностью, свойственными лишь студентам. Толик мгновенно стал их частью. и никого не удивляло, как быстро и легко он прижился. Как будто с первых дней занимал угловой стол у окна, будто без него никогда не выходил на перекур Ехидный Макс, будто просительный коровий взгляд Оленьки ему не нов. Прошла неделя после трудоустройства, а может все-таки две, никто не обратил внимания, но Толик и Оля, незаметно для всех, да и для самих себя, стали парой, словно всю жизнь встречались. Ее одобрила мама, приготовленные для него к обеденному перерыву котлеты с гречкой принимались как должное, ее податливость воспринималась само собой разумеющейся. И в последствии, перебирая знаковые события, Толик все же не стал причислять отношения с девушкой к таковым. А вот, казалось бы, незначительная встреча с нищим… Не случись ее, и жизнь может по другому пошла.

Он считал октябрь по-настоящему принесшим удачу. Молодой мужчина, уверенный в себе, с надежной специальностью меньше чем через год, уже сейчас работающий без маминой протекции, провожает собственную девушку по вечернему городу, придерживает зонт, неторопливо обсуждая проведенный день и общих знакомых. Горделивым петушком он оглядывает промокшие улицы, равнодушных прохожих, заполненный транспорт. А вдруг прямо сейчас на него смотрят женщины с влажным восхищением во взгляде и, чем черт не шутит, даже мужчины с потаенной завистью. Но прохожие отгородились зонтами, проходили мимо, опуская лица, прячась под капюшоны. Даже нищий, одиноко стоящий на углу, не смотрел на него с надеждой, а прятал красный нос в потрепанном воротнике. Толик притормозил и, передав зонт Ольге, судорожно зашарил по карманам.

– Деньги есть? Ну то есть мелочь… – Уточнил он и покраснел.

– Да. Рублей сорок, может чуть больше. – она подняла на него вопросительный взгляд.

– Вон, – Толик указал на нищего. У его ног лежала шапка с несколькими монетами и мокрой бумажной купюрой. – Одолжи, нуу… – Он замялся что-то подсчитывая про себя. —рублей 15. да! – при последнем слове у него вырвался смешок, больше похожий на нервное повизгивание, еще раз покраснел и нахмурился.

Ольга протянула ему указанную сумму, и Анатоль, гордо вышагивая, двинулся к попрошайке. Тот, наконец, поднял голову, быстро глянул на парочку, отвернулся, закурил, снова бросил короткий взгляд на него, на нее, на дом позади, на меняющий цвет светофор.

– че, мужик, похмелиться небось хочешь?

– Ага! – мужик осклабился, появились желтые кривые зубы, в мутных глазах сверкнул огонек интереса. – Бошку со вчерашнего знаешь, как выламывает?!

Толя понимающе кивнул, лицо посерьезнело, и он попытался добавить строгости в голос:

– Шел бы ты, Дядя, работать, я тебе серьезно говорю. Денег я тебе дам, но чтоб я тебя не видел тут! Понял меня? Хорошо понял?

мужчина, а это уже был пожилой человек, за 60 лет серьезно, без улыбки посмотрел на Анатолия и очень тихо ответил:

– Да я тебя понял, а вот че я тебе скажу, муфлон лабрадорский… – говорил он без интонаций, не повышая и не понижая тона, Поэтому Анатолий не сразу понял, что его прилюдно обозвали, а поняв, замешкался и не успел сообразить, как правильно реагировать. —вали отсюда, и бабу свою бери, и если чего я тебе устрою базззар вахзал…