Галина Хэндус - Тормози, приехали! Русский менталитет на немецкой кухне

Алкоголь Фриц Фердинанд не принимает. Разве что по таким великим праздникам, как Рождество, день рождения матушки или что-то особо выдающееся, глотком вина присутствующих осчастливит. Не беда – гармонию, или алкогольное равновесие, в семье соблюдает младший братец Ханнес. Он пьет и за брата, и за матушку, и за безвременно погибшего папашу. Надо же кому-то нести сей тяжкий груз за отсутствующих, да и баланс опять же соблюден.

Свое рождение отмечать Фриц не любит, как не любит все человечество. Мама составляет приятное исключение. Зато уж она черпает сыновью любовь полными девяностолетними ладошками.

Младший сын Ханнес тоже любит маму, но, раз живем мы далеко, то навещаем родственников не чаще раза в месяц. От нас до мамы двести километров с хвостиком. Хвостик тянется в основном не по автобану, а через населенные пункты с дорожными загогулинами и светофорами. Дорога медленная и долгая – три часа туда, три обратно. Шесть часов в день просидеть в машине – удовольствие небольшое. Даже если в конце путешествия светят выходные. В последнее время видимся мы еще реже. Дело не в качестве дорог, а во Фрице Фердинанде. Он страшный ревнивец, и боится, что мы отнимем его единственную любовь. Чем мама старше, тем он ревнивей. При каждой семейной встрече он не только постоянно бросает на нас косые взгляды, но и вежливо начинает выпроваживать сразу после первого глотка чая.

Несладко ему жить, бедняге.

У мамы диабет, и сладкое в дом лучше не покупать. Ханнес брата жалеет, хотя тайно посмеивается в пышные усы. Сам он в молодости тот еще гулена был, поэтому холодность брата к женщинам не понимает и считает тяжелой неизлечимой болезнью. С другой стороны, ревность братца он воспринимает спокойно, потому что точно знает – мама в надежных руках. Никого Фриц к ней не подпустит на пушечный выстрел. Не побоится защитить маму грудью даже от русских Искандеров – правда, если его жизни ничто не будет угрожать. Будет сам ухаживать, обихаживать, оберегать, марципановые пули руками отводить, на бумажные мины ложиться.

Сам, всё сам.

Про старшего Фрица еще будет рассказ, а пока знакомимся с его братцем на три Х. Ханнес – человек разносторонних интересов. По профессии – зубной техник высшей квалификации, почти врач, только без врачебного диплома. Создавал сложные ортопедические конструкции, изготавливал и чинил зубные протезы, то есть трудился для восстановления физического и морального здоровья беззубых пациентов. Доработался аж до шефа лаборатории при большой стоматологической клинике. В один прекрасный день ему надоело заглядывать в рот другим, слушать вечный скрип врачей с дипломами из-за медленной работы. Ханнес махнул рукой на высокооплачиваемую работу, переучился за государственный счет, перепрофилировался в помощника патологоанатома и занял место в лаборатории при морге.

Одну лабораторию сменил на другую.

Профиль, правда, поменялся разительно, как и результаты анализов. Ему в свое время пришлось принять словесный бой с коллегами, не желающими конкуренции. Конечно, кто поверит, что бывший зубной профессионал будет правильно обходиться с почившими в бозе, которым гигиена зубов до лампочки в прозекторской? Сомневающихся в его талантах Ханнес победил легко: в лабораторию, где полно холодильников с очень спокойными и молчаливыми клиентами, очередь на работу все же не стоит.

В морге пациенты вопросов не задают, мирно лежат на столах или в отдельных боксах, в дискуссии с лаборантом не вступают, пальцы при примерке протеза не откусывают, на цвет зубов не жалуются, в лицо не плюются. Поначалу это радует, но с годами приедается. Одно и то же: срез с печени, анализ рвотных масс, проверка на живые сперматозоиды, исследование оторванных конечностей и прочие прелести на праздник всех святых. Спустя несколько лет общение с молчаливыми пациентами мужу тоже надоело – слишком тихо, скучно и беззубо. Запашок, признаться, тоже не озоновый – однозначно кладбищем пахнет. Да и окна морга вечерами не так весело и приветливо светятся, как на верхних этажах больницы. В палатах реанимации, конечно, тоже не новогодняя иллюминация, но намного приятней – душе и живому телу.

Ханнес причисляет себя к эстетам, то есть к поклонникам вкусной еды, красивых вещей, приятного общения. На работу он раньше одевался как на праздник – свежая рубашка с непременным галстуком или даже скромной бабочкой – по настроению. Человек меняется, как и его отношение к себе. При работе в морге галстуки стали забываться в шкафу, бабочки порхали там же. На смену строгому костюму пришли джинсы, футболки и пуловер. Одежда качественная, но не торжественная, а свободная от ответственности.