Елена Каштанова - Кот, который построил всех

В таком раздражении я подошел к своему, как легенды гласят, "парадному". Или даже "парадной". На самом деле никто так давно не выражается, кроме разных выпендрежников, большая часть петербуржцев уже несколько поколений живет в новостройках типа Третьей улицы строителей без всяких парадных, поэтому у нас такие же подъезды, как и у всех. Так вот у этого самого парадного подъезда на лавочке торчала знакомая серая куртка, которая явно дожидалась меня. А я даже не удивился. Как-то мне сразу не верилось, что он так просто испарится. Нет уж, помучает меня сначала. А и пофиг! Какая-то бесшабашная удаль меня посетила. Какого-то волшебного пенделя мне под зад отвесила и все мое накопившееся раздражение тут же на эту же серую куртку и выплеснула.

– Ты во вторник вечером свободен? У меня есть два билета в Мариинку на "Лебедей", пойдешь со мной?

– Пойду, – просто и без лишних вопросов кивнул Ян. – Класса с пятого на балете не был. Да и тогда меня выгнали оттуда.

– Как это – выгнали? Кто посмел?

– Так классная наша. Там балерины такие выбегают на сцену, целая толпа, и как загрохотали копытами своими, как будто они на конях, а не на пуантах, ну я и заржал над ними на весь зал. Очень некультурно получилось. Все еще хочешь, чтобы я с тобой пошел?

– Ну, по крайней мере, скучно не будет.

– А зачем ты вообще туда идешь, если скучно?

– Э-э-э… Я как-то не так выразился, наверное… Там не столько скучно, сколько… стандартно, что ли. Всегда одно и то же. Это же классический балет, не какое-нибудь современное искусство. А если ты начнешь ржать, будет нестандартно. Оскорбишь чье-нибудь чувство прекрасного, на тебя нашипят, закидают презрительными взглядами… Как-то так. Обычно так бывает, когда кто-нибудь засыпает и храпеть начинает.

– Ты, судя по всему, там часто бываешь?

– У меня там сестра танцует, подкидывает билеты периодически.

– Вот эта мелкая? – удивился Ян.

– Разве она мелкая? – удивился и я в ответ. – А! Ты, наверное, младшую имеешь в виду. Это не она, у меня еще старшая есть.

Надо же, помнит мою сестру. Странно, что вообще знает о ее существовании, она младше на пять лет училась, да и не ладили мы в то время, делали вид, что вообще друг с дружкой незнакомы.

– Значит, ты сэндвич, – глубокомысленно заключил он.

– Сэндвич? Это ты меня куда сейчас послал?

– У нас так называли мальчиков, которым не посчастливилось родиться между двумя девочками.

– Ах-ах, какая образная метафора! – саркастически съязвил я.

Я предпочел не задумываться о том, почему он так быстро и без дополнительных вопросов согласился. И раз уж все равно своими руками нарушил данное себе же обещание не общаться с ним больше, кивком головы позвал его к себе, хоть кота покормит. "Это все Светка виновата", – мрачно думал я, поднимаясь по лестнице. "Не перекладывай ответственность на ни в чем не повинную девушку", – ехидно ответил мне мой Демон.

Поход в театр оказался тем еще цирком. Я не помню, когда мне было так весело на балете. Нет, начиналось все вполне пристойно, некоторое время Ян завороженно пялился на сцену, но потом как-то забеспокоился, завозился, осторожно посмотрел на меня. Потом еще раз.

– Что? – не выдержал я.

– Я стесняюсь спросить, кто все эти люди? – прошептал он, и что-то не очень похоже было на то, что он стесняется, судя по его ехидной ухмылке.

– Это принц Зигфрид, – показал я. – Он главный герой. Остальные – просто всякие родственники и знакомые Кролика. Ты чего программку-то не купил, если сюжета не знаешь?

– Я думал, будет понятно все по ходу действия, а тут вообще полный ноль, – оправдывался он.

– Нет, ты что, балет так не смотрят, надо либретто читать, иначе ничего не поймешь. Смотри пока молча и запоминай, в антракте все расскажу.

Однако молча – это был не наш случай. Он не затыкался ни на секунду, честное слово! Комментировал все, что происходило на сцене, и щедро разбавлял своими впечатлениями. Хорошо, что вокруг нас по какому-то странному стечению обстоятельств сидели одни китайцы, видимо, у них в Китае внезапно случился День русской культуры. Они вряд ли были в курсе, как смирно полагается вести себя в театре, а если и подозревали что-то, то были слишком воспитанны, чтобы делать замечания. Ну и русского языка, конечно, не знали, до кучи. Тут им не очень повезло, потому что у понимающих русский язык был отдельный локальный спектакль.