Любовь Гайдученко - Феномен заурядной старушки

И вот после долгих таких хождений, когда они всячески от меня отмахивались и отбрыкивались, объявив мою разваленную избушку в нежилой деревне вполне пригодной для жилья – они мне явили неслыханную милость в виде комнаты в неком «общежитии», правда, не «насовсем», а временно, и как было написано в документе на десяти листах, торжественно именующемся «договором коммерческого найма» – сроком на один год. Сам этот домик давно уже был аварийным, здесь из удобств было только отопление (не печное, что немаловажно, когда дрова стоят 15—20 тысяч!), свет и вода из ржавой трубы в грязном общественном туалете. А комната – это вообще было нечто, там помер какой-то алкаш, и без слёз на неё смотреть было нельзя: грязные обои, страшный до безобразия замызганный драный линолеум, и многое другое. Это надо видеть, адекватно это не описать. Там требовался большой ремонт, но, во-первых, у меня нет ни гроша, во-вторых – какой смысл? Ведь меня могли выселить в любую минуту. Там нельзя было ни мыться, ни постираться, не на чем было приготовить еду. А самое главное – там жила женщина сорока лет, которая нигде не работала. Она считала себя там полной хозяйкой и много чего творила такого, чего не стала бы делать, если бы ей не попустительствовала местная администрация. Правда, непонятно, чего они так к ней были расположены – она на них жаловалась во все инстанции. Наверное, поняли, что лучше ей потакать во всём, иначе хуже будет. Видимо, она жила на то, что разводила жалостливых людей. Я поначалу тоже таскала ей супчик, пыталась по её просьбе искать ей в инете «женихов» и в таком роде. Но после того, как она меня обматерила, я поняла, что таким людям помогать – себе дороже. Вообще, стало понятно, что, во-первых, она считает, что ей все кругом обязаны, во-вторых, что она абсолютно неадекватна, потому что она не скрывала, что ненавидит всех и вся. Сказала, что носит с собой острый нож и кого-нить обязательно прирежет, если ей что-то не понравится. А если, мол, выселят (у неё была большая задолженность по квартплате), то она подожжет эту шарашку. И тут началось…

Она меня травила по полной, ходила мимо моих дверей и кричала, что замочит. Подговорила ещё одну написать на меня заявление в администрацию – что я, якобы, не даю никому спать по ночам (а я сидела в своей комнате, как загнанная мышь, боясь выйти даже днём), сломала её стиральную машину, которую она всегда держала под замком в кухне, не давая никому этой кухней пользоваться, что я кидаю в туалет очистки и тряпки и что пока меня не было, он функционировал, а теперь им невозможно пользоваться. Откровенно говоря, простите за такую подробность – я не пользовалась им вообще, мне было противно, потому что очень часто в сломанном унитазе плавало сами понимаете что, не смытое. Я имела ведро, которое украдкой выносила на помойку. А унитаз засорялся потому, что яму давно никто не чистил, этот дом уже не стоит ни на чьём балансе и всем было наплевать. Я не выдержала и написала (по инету) в горжилкомиссию Твери. Это страшно обидело зам. главы. Ведь она мне сделала такое великое «одолжение», поселила меня в эти хоромы, как она выразилась, «по блату»! А я оказалась неблагодарной свиньёй (меня ж и в социальных сетях всё время в этом обвиняют – якобы я поношу тех, кто денно и нощно только и думает о том, как меня облагодетельствовать) И она, чтобы ей не нагорело, написала туда, что я, жалобщица, скандалистка и оскорбляю жильцов, не умею пользоваться унитазом и замусорила всю общагу. Короче, полностью аморальная личность. И жильё они готовы мне дать хоть сейчас. Неподалёку от моей деревеньки есть другая, побольше. И там полно пустых бараков, в которых нет ни воды, никаких удобств, туалет на улице, опять же надо покупать дрова по бешеным ценам, нет интернета (а для меня это очень важно, поскольку я собираюсь, буде жива, много еще написать и даже издать), они горели, так как большинство жителей там были спившиеся алкоголики (сейчас уже многих из них нет в живых), и один из них как-то по пьянке поджег своё жилище.

А так как я дышу на ладан, это для меня будет верная смерть. Не знаю, сколько я выдержу ещё такой жизни, это продолжается с тех пор, как я чисто по личным причинам потеряла квартиру в Питере. Уже 14 лет прошло, я скитаюсь, попадаю в разные переделки, жила в пустой деревне без дров и денег зимой, один раз – летом в палатке на берегу Азовского моря. Слава Богу, не попала ни на чердаки и подвалы к бомжам, ни в коллекторы (толком даже не знаю, что это такое – повезло мне!). Но впереди, конечно, ничего хорошего мне не светит. К тому же, приближается старость – мне 66 лет. Ну, буду держаться, сколько возможно, на плаву.