Лариса Печенежская - Не могу без тебя… Том 2

– Ну и что? И не ты один.

– Что ты имеешь ввиду? – удивился Герман.

– А то, что твоя соседка больше года тайно встречается с Дмитрием Миллером. Он старлей, служит в штурмовом отряде. Женатый. Двое детей – дочка и сын.

Герман сидел ошарашенный.

– А почему я не знаю об этом? – глупо спросил он.

– Откуда мне это знать? Она твоя соседка. Ваши квартиры на одной площадке – так что эти посещения не должны были укрыться от тебя. Да у нас практически все знают об этом, кроме его жены и, как оказалось, тебя. Кстати, а вы чем-то похожи. Я имею ввиду тебя и Димку.

– Неужели она меня специально затащила к себе, когда мы отмечали день рождения Серёги? Она до этого никогда раньше не проявляла ко мне женского интереса, а то, как с катушек съехала: села возле меня, приглашала танцевать, терлась об меня, как кошка, а потом, когда я прилично опьянел, увела меня. Я даже с трудом вспоминаю, как оказался у нее в квартире. Запомнилось почему-то, что она уговаривала меня не надевать презерватив, так как у нее безопасные дни. Но я ее не послушал.

Утром я категорично оборвал ее намеки на продолжение отношений и сказал, что секс между нами был первый и последний раз, и чтобы она ни на что не надеялась. Тамара весьма спокойно отнеслась к тому, что я сказал.

– Отнеслась тогда спокойно, потому что умная, – высказал свое мнение Тимофей. – Знала, что не время права качать. Выжидала момент, чтобы поглубже тебя на крючок насадить. Накануне твоего отъезда в командировку она уже стопудово знала, что беременна, но промолчала. Чуйка подсказала не торопиться. А вот когда ты вернулся, было в самый раз.

Кстати, Димон к ней все лето наведывался, да и осенью тоже. Бабок спроси, которые перед подъездом службу несут: они всё знают. Я его лично сам раза четыре видел около полуночи. Он домой спешил, а я в это время обычно мусор выносил, чтобы никто не видел.

Герман сидел, растерянно осмысливая услышанное.

– Значит, Тамара воспринимает меня, как лоха, раз выбрала для того, чтобы женить на себе и скрыть собственный грех, – расстроенным тоном произнес он. – Она вела себя настолько уверенно, что я, дурак, поверил ей. Что ж, Тима, спасибо тебе за все: за то, что выслушал, за то, что раскрыл мне глаза на ситуацию, за то, что поддержал в трудную минуту.

– Ну хватит. Не люблю я всего этого. Скоро встанет Оксана – не надо ее впутывать во всю эту грязь. Иди к Тамарке и разбирайся с ней без всех этих твоих интеллигентных штучек. Такого спускать никому нельзя. Так что бывай. Потом расскажешь, что из всего этого получилось.

Попрощавшись с другом, Герман поспешил к своему дому. Поднявшись на свой этаж, позвонил в дверь Тамары. Она открыла ее быстро, словно ждала его. В глазах вспыхнула победная радость, но она поспешила скрыть ее за своей суетливостью.

– Проходи в дом, – сказал она, отступая в коридор.

Герман прошел мимо, постаравшись не прикоснуться к ее телу, и направился в гостиную. Следом за ним вошла она. Он сел в кресло и показал ей рукой на диван. Тамара скромно села, поправив блузку на своём животе и подняла на него невинно-вопрошающий взгляд.

У Германа внутри все скрутилось от отвращения, и в эту минуту он вспомнил письмо Таи о том, что люди, играя свои роли, надевают необходимые в этот момент маски.

– И когда ты собиралась мне сказать, что у тебя ребенок от Миллера?

Тамара от неожиданности дернулась, а потом побледнела, прикрыв рот рукой, словно пыталась таким образом приостановить вскрик, который чуть не вырвался наружу. А потом ей стало плохо. Она откинулась на спинку дивана и стала хватать ртом воздух.

Герман растерялся, не понимая, играет она очередную роль или на самом деле ей стало дурно. Все-таки беременная. Оборвав свои размышления по этому поводу, он поспешил в кухню и, набрав в чашку воды, вернулся обратно.

Тамара мелкими глотками пила воду, не глядя на него, а потом, заикаясь, спросила:

– Кто тебе сказал?

– Добрые люди.

– Ага, так -таки и добрые. Вечно суют свои любопытные носы в чужую жизнь. А то, что ее разрушают своими сплетнями, это ничего, да?

– Ты называешь сплетнями правду? И считаешь, что права, осуждая их? Но ты не ответила на мой вопрос.

– Никогда.

– Что никогда? – не понял Герман.

– Никогда бы не сказала, что сын не твой.

– И это ты считаешь порядочным?

– Выживаю, как могу. Мне некому обо мне позаботиться.

– А Миллера в расчет не берешь?

– Нет. Он женат и не собирается разводиться, а я так, интрижка на стороне…