Елена Весна - Двери всегда открыты

Не успела Алиса ничего возразить, как колдунья снова ухватила ее за запястье, и заглянула в глаза…

В глубине разноцветного вихря, закружившимся перед Алисой, появился мальчик лет четырех. Он плакал и тянул руки к маме. Та стояла неподвижно, застывшая как статуя, ни живая и не мертвая, и вдруг – рассыпалась в одно мгновение, словно была сделана из песка. Алиса внезапно поняла… Увидела историю целиком, как если бы прочла в книге.

– Нет! – Меркурьева наконец отпустила ее руку и теперь стояла рядом бледная, с перекошенным от испуга лицом. – Нет! – закричала она на Алису. – Это все ложь! Это неправда!

Алиса, чувствуя дурноту, повернулась и бросилась в туалет…

Сидя прямо на полу рядом с унитазом, куда ее только что вырвало, она заплакала. Жалко было мальчика, и его маму, и до смерти хотелось пинать ногами эту дуру, вообразившую себя великой волшебницей…

***

Спустя примерно час Стас нашел ее на парковке, расположенной на верхних этажах здания, куда они все ходили курить. Сейчас курить Алисе не хотелось, она просто стояла, облокотившись на перила и глядя на город, в котором выросла и дожила до двадцати пяти лет, так и не поняв, кто она такая и зачем она здесь. Тот мальчик и его мама тоже жили в этом городе…

Стас встал рядом, достал сигарету.

– Там Меркурьева рыдает, – сказал он. – Повторяет, что все это неправда, что она никого не убивала, что она просто хорошо делала свою работу, и вообще несет что-то непонятное.

– Она убила, – тихо сказала Алиса. – Не специально, конечно. Женщина обратилась с просьбой исцелить сына. Какая-то сложная болезнь, ее еще не умеют лечить, мальчик мог стать инвалидом. Марина, вместо того, чтобы честно признаться, что не знает, чем можно помочь, решила попробовать какой-то древний колдовской обряд, так – на удачу, вдруг сработает. Он и сработал… Мальчик выздоровел, только вот мама его умерла. Неизвестно отчего, просто не проснулась однажды утром… Древняя магия так работает – жизнь за жизнь.

Стас изумленно смотрел на Алису.

– Понимаешь, – продолжала она, не в силах больше держать это в себе, – она действительно что-то может, она не шарлатанка, как многие… Только вот она не понимает, что она делает. С чем имеет дело, чем все это может закончится.

– А ты? – тихо спросил Стас. – Ты… тоже?

Алиса отрицательно качнула головой.

– Нет. Я ничем таким не занимаюсь. Чтобы она там про меня не говорила.

– А откуда ты знаешь эту историю про мальчика и его маму?

– Когда она схватила меня за руку, я… я просто все это увидела… я не знаю, как.

– Так значит, у тебя все-таки тоже есть какие-то экстрасенсорные способности, – задумчиво сказал Стас. – Может быть ты просто о них не знаешь.

– И не хочу знать! – сердито выкрикнула Алиса. – Я не собираюсь этим заниматься. Не хочу стать такой, как она. Как они все – ходить в дурацких балахонах, обвешиваться серебряными кулонами, нести с загадочным видом всякую многозначительную чушь… И делать что-то, не понимая и не разбираясь в том, что делаешь… Лучше уж лица раскрашивать.

– Ну не реви, малыш, – Стас неожиданно ласково обнял Алису за плечи. – Не хочешь, не надо, пусть старая ведьма идет на х…

– Я не реву, – Алиса отстранилась и мягко выскользнув из объятий, помчалась к выходу на лестницу. Лицо у нее пылало.

Васе Реутову историю про мальчика и маму она рассказывать не стала. Объяснила только, что почувствовала дурноту, когда Меркурьева схватила ее за руку, а за ее галлюцинации и видения она ответственности не несет. Васе пришлось от нее отстать.

На следующий день Меркурьевой с утра не было, сцены с ее участием перенесли на вторую половину дня. Кое-кто попробовал с самого утра подначить Алису по поводу вчерашнего, назвав ее Галадриэлью, но Алиса быстро напомнила остроумцу, от кого зависит то, как он будет выглядеть в кадре, и шутник не только отстал, но даже начал подлизываться и самолично принес ей кофе.

Кирилл и Стас все утро перешептывались, косясь на нее, и улучив момент, когда все трое были свободны, подошли к ней.

– Алиса, ты не занята?

Алиса вздрогнула. Погрузившись в размышления, она не заметила, как к ней приблизились эти двое. Оба огромные, двухметрового роста дядьки, нависали сверху и рассматривали ее со странным любопытством. Господи, ну что еще такое?