Наталья Мамонова - Студентки 90-х

– Вопрос этичный, на подозрение не наводящий, – заметила я.

– … чтобы с ним приставать к окружающим, которые приглянутся, – усмехнулась Валери.

– Нет, с вопросами мы будем приставать, если наши поиски не увенчаются успехом… А пока проведем разведку без боя, – вскомандовала неунывающая Вера. – Оторвитесь вы, наконец, от кроватей! Дома отоспитесь!

Подавая пример несмелым, еще не настроившимся на проявление решительности девчонкам, она непринужденной походкой продефилировала посреди комнаты и распахнула настежь дверь, как бы приглашая нас убраться отсюда немедленно. Мы повиновались воинственной подруге, полагаясь на ее лидерскую роль в дальнейшем предприятии. И она любезно выпроводила нас из номера, замыкая дверь на ключ с таким ожесточением, будто лишала нас права на вхождение на порог, безнадежно оторванный от внешнего мира, который мы решили познать.

Коридорное пространство, действительно, пустовало. И лишь сужающаяся перспектива дверей, расположенных направо и налево, составляла его. Правильность и холодность линий, прямых и убегающих вперед, характеризовала тот равнодушный стандарт, по которому планировались подобного рода коридоры. Окраска тоже была не веселой, цвета неопределенного, выцветшая и с потёртостями у дверных косяков. Наверное, этот дом отдыха был типичным для начала 90-х годов.

Первым появлением на незамысловатой, упрощенной в декорациях до полного их отсутствия сцене, стал некий молодой человек, который возился со связкой ключей у соседнего номера. Замок, похоже, барахлил и доставлял нашему незнакомому соседу немало хлопот, прежде чем впустить хозяина внутрь заветной комнаты. На наше возникновение молодой человек оторвался от своего занятия и растянул губы в самой приветливой улыбке. Физиономия его словно осветилась невидимыми прожекторами, где-то скрыто вправленными, которые подавали освещение, когда их хозяин испытывал довольство. Такая открытость во взоре, такая доверчивость почти граничили с наивностью. Простодушие незнакомца улавливалось столь легко, что не требовалось ни тени, ни шороха наблюдателя, разбирающегося в психологических качествах. Это очень удивляло с первого взгляда.

– Вы здесь живете? – осведомился он в почтительном поклоне головы. Мы едва разобрали его реплику – так ее исковеркал акцент. В слуховом отношении более восприимчивая Вера, у которой давно существовала страсть к переводам с пластинок иностранных песенных вариантов, выручила непонимающую троицу. Эта троица искренне порывалась к ответу, но лишь глупо хлопала-моргала глазами.

– Это наш номер…

– Давно вы тут… заселяете? – его очередная фраза с трудом нами распознавалась. Но на переговорный пьедестал не согласованно-безусловно уже выдвинулась Вера. С нашим соседом мы общались в основном в ее лице, потому что мы с Валери помалкивали, участвуя в разговоре только посредством мимических передергиваний и эмоциональных жестов.

– Только что… час назад…

– Тогда будем соседи… заходите в гости, – любезно пригласил молодой человек. Затем, с виноватым и извиняющимся видом, он снова отвлекся на свой непослушный замок, который тут же исправно щелкнул при легком повороте ключами.

– Если приглашаете, отчего же не зайти? – не отказалась за всех Вера, нескромно, вне приличия и даже вызывающе радуясь.

Как бы спохватившись, отчаянно всплеснув руками и исказив сокрушенно лицо, немного странный молодой человек вдруг воскликнул:

– Ой, простите! Как вас зовут?

Мы дружно представились, скандируя по очереди каждая свое имя. Парень лихорадочно повторял наши имена, ошибался и снова повторял. В итоге запутался и вовсе смутился от своей рассеянности и бестолковости. Когда же мы взаимно поинтересовались его именем, оставшимся нам пока не озвученным, он расстроился окончательно, досадуя на свою неуклюжесть. Было видно, что расстройству предаваясь, он мысленно сам себя бичевал. И внутренняя борьба затмила остальное окружающее: он не удостоил нас ответом. Попятился, раболепно склонившись, к лестничной клетке и уже собирался скрыться из виду, когда мы окликнули его: представится ли он, наконец?

Таким образом мы добились, что загадочного соседа зовут Санди.

Насколько нам это пригодится в будущем, мы не подозревали, сомневаясь даже в реальной возможности воспользоваться приглашением.

Топчась в коридоре, на том самом месте, где нас поразило чудн о е явление, мы обсудили следующее: откуда мог прибыть наш сосед; как давно он живет в пансионате; найдется ли у нас наглости самовольно явиться в гости; насколько порядочны эти ребята (логично, что их в номере несколько), если так просто бросаются приглашениями; каковы другие наши планы, в случае неудачи с предложением от Санди… Вот что обсудили девчонки на лестничной клетке пансионата.