– Так это какой-то прибор для поиска волн? – поинтересовался Евгений, возвращая черный пластиковый аппарат Александру. – Без него ты не можешь выполнять какие-то там свои функции? И что значит свернуть пространство с его помощью?
– Вот ведь ты неугомонный человек! – Александр засмеялся странным смехом, который ему не подходил. – Давай так: сейчас мы приедем к Стопину, там познакомимся поближе, и ты задашь свои вопросы. Я понимаю, тебе поверить трудно, во что ты вляпался. Но вера сейчас – единственное, что поможет тебе не слететь с катушек. Несуразной информации много, но, нужно признать, пока ты с ней справляешься. В прошлый раз было хуже.
– В прошлый раз? – переспросил Евгений.
Было видно, что Александр пожалел об этих словах, но коротко отрезал:
– Не бери в голову! Это я так. Абсолютно ничего важного. Забудь пока! – Ответ прозвучал жестко.
Евгений отступился, но не мог удержаться от вопросов:
– Кто этот Максим?
– Проводник, – ответил Александр. – Черт знает, что тут за дороги! Сколько лет ничего не меняется.
Машина объехала очередную выбоину в дороге. Ближний свет фар высвечивал гребенку асфальтного покрытия. Александр не любил поездки по периферии. Создавалось впечатление, что деньги уходили в столицу, а здесь на содержание дорог и зданий не выделялось никаких средств.
Он понимал, что эти деньги какими-то мутными водами уплывали в страны, где им были больше рады, там они материализовывались в качественное недвижимое и движимое имущество, но он редко вмешивался в борьбу с коррупцией. Для этого существует другой отдел.
– Проводник? – не сдавался Евгений. – Работник железной дороги, что ли? Не понимаю, как нам поможет работник…
– Женя! – перебил его Александр. – Проводник – это человек, который позволяет осуществлять переходы между вероятными мирами. Ну, или невероятными. Для тебя!
– Не понимаю. Это какой-то полный бред! – Черняев сник.
– Ты же не думаешь, что мир, в котором мы находимся, мир вот с этими хреновыми дорогами, хреновыми услугами, хреновыми людьми, хреновыми фильмами и книгами – единственный? – спросил Александр.
– Эм-м-м… – Евгений был в недоумении.
– Или ты и в инопланетные расы не веришь? – не дал выйти ему из этого состояния Александр.
– Я как-то об этом не думал. – Евгений пытался прийти в себя. – Но все-таки думаю, что это шутка, чей-то розыгрыш, что сейчас нас остановят, появятся люди с видеокамерами, воздушными шарами и кто-то из моих друзей подойдет, хлопнет по плечу и скажет: «Ну, что, Женька, здорово мы тебя?»
– По плечу тебя и я похлопать могу, – сказал Александр. – Но ты точно знай, что розыгрыши не наш профиль, совсем не наш.
Александр посмотрел на Черняева, ему стало его немного жаль. Да, может быть, стоило вести себя немного по-другому. Да, может, стоило все объяснить до начала поездки. Он понимал, как сейчас тому тяжело принимать все, что с ним происходит. Но все шло так, как пошло.
Пошла более ровная дорога. В машине повисло молчание. Попутчики как будто обрадовались этому. Один – что можно не отвечать на одинаковые вопросы, которые задаются всеми почти в одинаковой последовательности и так надоели за столько лет. Другой – что можно не так быстро утопать в своих нелегких мыслях.
Евгений выглядел уставшим, сказывалось и отсутствие нормального сна прошедшей ночью. На него накатывало безразличие. Он будто подвис в воздухе и смотрел на происходящее со стороны, словно птица, наблюдающая с небес. Может быть, поэтому он довольно легко воспринял разговоры с Александром и поверил в рассказы о свернутом пространстве, об организациях, проводниках и искателях. В то же время он чувствовал себя жертвой какого-то развода, словно после встречи с цыганами, которым хочешь отказать, однако достаешь кошелек и отдаешь все деньги.
Водитель бодро насвистывал в такт мелодии из аудиосистемы, смотрел по сторонам, сканируя местность, по которой они ехали. Было темно, и лишь вдали по бокам светились далекие теплые огоньки одиноких деревенских домиков.
Через час с небольшим дорожный знак показал, что машина въехала в село Панино.
– Почти приехали, – сказал Александр.
За окном уже начало потихоньку светать. Улица была безлюдна. Фонари пунктиром освещали проезжую часть желтым светом, который указывал неровный путь одинокому страннику.
Фонари освещали проезжую часть желтым светом и словно приглашали автомобиль под свои лучи, и лишь тень, расплывающаяся по теплому асфальту, то опережала, то отставала, словно знала, что впереди опасность, но у следующего столба, набравшись смелости, вновь вырывалась вперед – проверить обстановку.
Читать дальше