Роза Крыма - Впереди ветра

Дальше- дело фашиста, довести до кладбища, чтобы не мешалась под ногами, как хозяйка квартиры.

А отец? Ты нас выкормил, на ноги поставил, из тюрьмы вытащил… На кой ты теперь. Да ты без своей женки – хохлушки кто?

Ча – й -ник… сам сопьёшься.

И тут – на тебе! Как они, бывшие родственники назвали Гулю? Поскрёбышем?!

Этот самый поскребыш и встал поперек шакальего горла, оказавшись запасным патроном старого, но от этого не переставший быть дома -Родины!

Может, Гуля и не стала заступаться за стариков, и туалет из трех досок, от ветра падающий, ежели не сны…

А сны Гуле с детства снились что ни на есть – вещие. Хорошим снам радовалась. Плохим сбыться не давала.

Так и повелось; как увидит пакость со стороны соседа- предупредит отца. Отец заметил точность слов младшенькой, стал прислушиваться, да на рыбалку брать.

Втянувшись в познание северной природы и её секретов, девчушка сама ответила на вопрос, что задавала отцу;

«Зная, что живешь с врагом через стенку, почему не уехали?»

Юность – осознание Истины, либо – путь в никуда. Гуля пошла по первому пути.

И когда им в школе советские учителя твердили:

– «Дети! Будьте на чеку – страну разваливают!» – она не хотела им верить, как истинно верила в крепость и нерушимость своей семьи.

И когда в счастливые цветные сны ворвались кошмары про войну, будь-то тогда был не девяносто первый, а сорок первый год -войны с фашистами – с бомбежками, разрухой… девочка просто решила, что её сонное реле сломалось в виду с переходом из детства во взрослую жизнь.

Увы! То была не ложная тревога.

Гуля потом лишь диву далась – на сколько верно дали ей подсказку сны.

Сосед, пытавшийся гадить, вскоре помер. Ныне лежит на кладбище. Более того, именно сосед первым снился в фашистской форме.

Потом девушка узнала других односельчан, продавшихся фашистам…

Просыпалась в слезах, когда среди свиных рыл она увидела… братьев и сестру…

В ту пору такие сны не одной Гуле приходили, – то время было разрухи СССР.

Девушка помнила, как предупреждали учителя в медицинском училище:

– «Давая клятву Гиппократа, вы принимаете присягу, по силе равную военной! Воины бьют слуг смерти – врага; вы же бьётесь за жизнь человека, вы бьёте саму смерть, пока не предадите клятвы! Помните!»

Гуля всё помнила.

Та-та-тахх! Та-та-та-таххх! – несли железные колеса сотни людских душ в раскаленных вагонах, поездом, переведенным во времени стрелочником.

Та- та-тахх! – отдавало у каждого пассажира в висках.

У кого-то радостно, а у кого-то острием молотка по нервам… У кого-то надеждой забыться от кошмара, хотя бы на неделю.

Который заставил взять билет на двое суток другого кошмара, марева в вонючих вагонах…

А потом – будет море… солнце. …ласковые волны и такие же девочки!

А потом- будь, что будет. Если повезет.

Кто-то ехал в разных вагонах -для конспирации, удирая от жены или …мужа. Не подозревая, что он или она едет третьим лишним тем же поездом…

И это то, ради чего гибли наши святые воины!? Та- та-таххх! – все тише стучало в висках Гули.

По вагонам, убаюкивающим скоростью хода и покачиванием, временно закинувшим пассажиров в будущее или прошедшее- кто куда попал, разнесся храп.

Вот, товарищ наполовину сидит-стоит, опираясь на столик свисшей с полки ногой и вяло пробует оседлать матрац, выпавший из- под него. А вон, товарищ ловит прохожих руками, хватая за что попало, думаешь, ему подадут?…На врят -ли. Скорее- поддадут.

Вобщем, этакий час- сон во взрослом детсаде.

Кислороду поубавилось. Расслабленные во сне дружно храпели, приглушая порчу воздуха.

И самое интересное; идущие мимо из других вагонов с таким видом воротили рыло: «Ну и вонища, хоть бы проветрили!», как будь – то сами на крыше, между труб ехали!

Гуля Советских не была исключением, и храпела за весь офицерский состав Красной армии.

Одной рукой она обнимала фарфоровых хохлов, а другой- дирижировала. Надо думать- командовала.

…Девушку кто-то тронул за плече. Она повернула голову. Мужские плечи, фуражка, девушка потянулась к нему.

Ладонью ощутила шершавую ткань -шинель.

В сумраке -то ли вечернем, то ли ночном стояла дымка. Гуля спросила: "– Кто ты?»

Он молча повернулся спиной.

Поднял руку в перчатке, приглашая за собой. Они шли по вагону, мимо пустых купе.

Девушке стало жутко, она схватилась за колючий рукав идущего впереди и прижалась к его спине. Повеяло порохом.