Зоя Криминская - Второго дубля не будет. Комедия положений

Дом был новый, наступил октябрь, а топить не начинали, говорили, что-то не в порядке, батареи начнут течь. Радиаторы в квартирах были новомодные, гнутая тонкая труба с жестяными ребрами, народ уверял, что они холоднее, чем привычные чугунные. Организовали письмо-жалобу сразу в несколько инстанций: непосредственным исполнителям, их высокому начальству, очень высокому начальству и даже в газету, причем в письме были указаны все три адресата, – и через день после отправки письма в первую инстанцию невозможное совершилось, отопление включили.

Дом был весь дырявый, как будто сложенный из игральных карт. Казалось, что ветер гулял по квартире, холодом тянуло из всех углов, а в маленькой комнате угол даже промокал.

Я пожаловалась Алешке.

– Мне всё время кажется, что если упереться ногами в стенку в маленькой комнате, то стенка выпадет наружу.

– Тогда иди и попробуй это сделать, – вполне серьезно сказал Алексей. – Когда у тебя это не получится, то и чувство пройдет.

Я подумала, подумала, легла на диван и уперлась в стенку ногами изо всех сил, но стена не зашаталась, и я успокоилась.

Новоселье для всей лаборатории я не отмечала. В нашем рабочем коллективе все, кто получали квартиру, устраивали грандиозные пьянки-гулянки в новой квартире, но это было давно, они все получили квартиры на пять лет раньше, чем я. Квартиры двухкомнатные в наших домах были хорошие, 28—29 кв метров, с большой комнатой с балконом и просторной прихожей, а я получила крохотную трехкомнатную квартирку, угловую, которая мне не нравилась, спустя пять лет после всех, и не считала нужным это праздновать, а главное, после болезни сына у меня не было настроения видеть людей, что-то готовить. И я отвергла все намеки и прямо сказала, что никаких новоселий праздновать не буду, не до того мне.

Наш маленький коллектив из пяти человек, с Комаровым во главе, всё же у меня собрался. Инициатором была Женька Пыхтина. В один прекрасный день она сказала, что меня не дождешься, и устроила экспромт: после работы они приехали ко мне. Я тогда была очень слаба физически, и вечеринки после службы меня утомляли, но, тем не менее, посидели удачно.

Слегка обжившись, в октябре, я собрала друзей, и девчонки подарили мне большое круглое зеркало, а позднее я собирала родню, дядю Борю с тетей Ниной, Алешкой и Татьяной, и они принесли симпатичную трех-рожковую люстру, с прессованными и интересно преломляющими свет желтыми плафонами.

Мы приобрели книжный шкаф, который поставили в комнате с балконом и использовали его как сервант и как шкаф одновременно.

Книг у нас было относительно мало, их трудно было купить, а мы и не старались, – возить с квартиры на квартиру книги было тяжко.

Мы пользовались библиотеками, читали периодику, в основном «Новый мир» и «Иностранку», тогда подписки разыгрывались или наиболее заслуженные сотрудники награждались подпиской. Автомобилисты гонялись за журналом «За рулем», его давали тем, кто подписался на «Правду».

Сережка быстро освоился на новом месте, играл с детьми во дворе под окнами, но всё время что-то забывал, то велосипед, то знаменитый выменянный экскаватор, то еще что-нибудь.

Он кричал снизу на седьмой этаж, выпрашивал у бабушки очередную игрушку, и она несла ему.

– Пять раз сходила вверх вниз, – жаловалась свекровь вечером.

– Да что ж вы его так балуете? Надо, пусть сам поднимается и берет, что ему нужно, ребенку туда-сюда пройтись – лучше спать будет.

Я вернулась с работы, зашла в дом. Никто меня не встречал, не бежал с радостным визгом, не повис на руках. Я тихонько подошла к двери комнаты и заглянула.

Сережка на своем диванчике, подушка диванная положена поперек, он её оседлал, в руках у него эмалированная тарелка-руль. Сергей – шофер куда-то везет свою бабушку, которая сидит рядом за его спиной.

– Трясись бабушка, трясись, здесь большие ухабы, – Сережка издает звук мотора буксующей машины, подскакивает на подушке и резко поворачивает руль. Бабушка подскакивает тоже и, повернувшись ко мне, говорит:

– Вот так целый день трясусь.

Я не успеваю засмеяться, как с машиной происходит следующая напасть, она попадает по обстрел.

– Взжжж бух, ложись бабушка, обстрел, вжжж бух, ложись. – Сережка спрыгивает с дивана и залезает под него. Я быстренько ретируюсь в кухню, чтобы меня не накрыл снаряд.

После переезда свекровь прожила у нас до октября, потом замерзла и уехала.

Как-то раз, когда Катя заболела, я, жалея свекровь, попросила Алешку побыть с детьми, улизнуть с работы якобы в местную командировку и побыть дома. Сама я должна была выйти после Катиного бюллетеня на работу.