Ринат Валиуллин - Не замужем

– Что, нравлюсь? – спросила она меня неожиданно, даже не повернув головы.

– Нет.

Я сел за стол.

– Какао хочешь?

– Нет.

– Тебя заело?

– Да, – встал я, достал из холодильника и открыл шампанское.

– Давай не будем его пить, какао, пусть просто пахнет.

– Для кого же я старалась?

– Для атмосферы, – разлил я вино по бокалам, и мы стали медленно втягивать в себя углеродный бисер, будто хотели нанизать одно веселящее ожерелье.

– Приятное.

– Икры не хватает.

– Пузырьки – это и есть икра.

Мы сидели за столом в окружении Майлза Дэвиса, Danger поджала под себя ноги и рассказывала мне увлеченно об открытии кинофестиваля. Потом, увидев, что я отвлекся, помахала перед моим лицом ладонью:

– Глаза у тебя задумчивые какие-то.

– Просто головой думать надоело.

Попа моя каменела, ноги наливались свинцом. Воображение воображало, как сумасшедшее, чтобы хоть как-то отвлечь меня от монотонной дороги. Монотонны педалей давались с трудом. Я цеплялся взглядом за обочину, с ее лютиками и одуванчиками, но это не работало. Спасала только муза. Я лелеял себя надеждой, что скоро будет привал и я смогу с ней познакомиться, жениться, завести детей… Я готов был на все.

– Значит, ты меня не слушаешь?

– Уже весь внимание, – наполнил бокалы вновь. Глотнув еще немного шампанского Danger медленно вытянула ногу из-под стола и изящно, словно розу, положила мне на колени: – В черных колготках ноги выглядят чертовски привлекательно.

– Да, непристойно возбуждающе, – положил я руку на ее стройную конечность.

– Хочешь вторую? – хитро улыбнулась она мне.

– Сочту за честь.

В это же мгновение их уже было две. Я провел рукой по обеим и почувствовал, как грубость моей кожи на ладонях начала цеплять колготки.

– Ну, ты будь поласковей, – подтянула она обратно к себе обе ноги.

– О, так даже лучше, – кивнул я на белый треугольник за черной шелковой сеточкой.

– На что похоже?

– На хишшницу, которую держат за сеткой, который в любой момент может взять меня.

– Хишшницу! Ммхатовская школа. Скажи еще «дощщь».

– «Дощщь» будет чуть позже, – засмеялся я громко. – Может, пойдем поваляемся? Я покормлю твоего хищника.

– О, ты еще не знаешь, на что способна эта зверюга, она запросто может оттяпать тебе руку.

– Поэтому она сидит за сеткой. Ну что, идем?

– Да, – переехали мы в спальню. Она хотела, я это чувствовал, она задрала вверх свои ноги и начала их сгибать в воздухе. Сладкая пьяная лень обхватила меня, а я обхватил Danger.

– Ты похожа на букашку, которой оторвали остальные лапки, она машет в воздухе капроновыми черными ножками и никак не может вернуться в прежнее положение. За что тебя так?

– Эти две оказались самыми стройными, – продолжала сверкать своими конечностями в колготках Danger, вытягивая их, чтобы придать наибольшую длину. – А букашка просто залипла, как клавиша, на одном на тебе. Но вернуться к прежней жизни она действительно уже не сможет.

Я обнял Danger со спины и начал сосать ее ухо. Шампанское все еще бродило в моей голове, точнее, мы уже бродили вместе по каким-то неведомым фантазиям.

– Я тебя не боюсь, ты слышишь, – гудел я в ее ракушку. – Более того, я тебя люблю.

– Давай выпьем какао, и я побегу, – смяла одним движением постель моего сна Danger.

– Да, еще пять минут, и пойдем, – тащило меня шампанское за собой обратно в сон.

– Чем ты хочешь заниматься в жизни, каким делом? – села на меня Danger. Я почувствовал, как ее влажное лоно клеит меня.

– Любимым, – положил я свои ладони на ее грудь.

– В данном случае существительное или прилагательное?

– В данном состоянии существительное.

Я отпустил ее груди и опрокинулся на спину. Те обрадовались и весело запрыгали в моих зрачках. Danger наращивала темп, то глядя на меня, то закидывая голову назад, казалось груди вот-вот оторвутся от ее тела и продолжат пляску на полу. Мои ладони аплодировали в ладоши ее ягодиц, в такт танцу. В этот момент у их госпожи все напряглось, она задрожала, из недр вырвался дикий стон, будто кто-то ударил по струнам ее альвеол всей пятерней своих чувств. «Я оторвала ему губы, он вырвал мне грудь, под которой отстукивало телеграмму сердце: “Люблю, люблю”. Потом он ворвался в меня и начал рыскать по всем углам, до тех пор, пока не нашел его, мой оргазм».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.