Катя Дериглазова - Девочка летом

– Ну ничего себе! Так совпало! Откуда ты, как? Почему не написал? Мы бы встретили! И так вовремя!

– Да тут в военное училище документы подавал. В вашем городе. Не уверен был, что получится, потому не написал, да и не знал, успею ли увидеть тебя, у меня автобус скоро…

– Женя, может, наконец, заметишь меня и подойдёшь? – на краю газона стоит Алекс.

Я радостно бегу к нему – и как об лёд разбиваюсь о его фирменную полуулыбку, презрительную, не сулящую ничего хорошего – только правым углом рта.

– Может, представишь своего голого друга?

…В тот день я опоздала домой на пятнадцать минут. Орали и папа, и мама. Всего послушала: что шляюсь по кустам вместо подготовки к экзаменам, что даже в ПТУ такими темпами не поступлю, что подаю отвратительный пример сёстрам, что бабушка Алекса уже все телефоны моргов оборвала… Как всегда, отец запретил мне выходить из дома в ближайшие три дня и болтать с Нюсей по телефону больше десяти минут. Ладненько, успею Бунина к экзаменам разобрать, цитаты поучить.

По окончанию домашнего ареста и искупительной уборки с выворачиванием шкафов меня всё же выпустили. Родители у меня строгие, но справедливые. Мы с Алексом тут же собрались в гости, в дальний нехороший район к волосатому гитаристу Никону, Алёше Никоненко. Лето вокруг пыжилось жирной зеленью, сладостно пахли липы, со всех газонов на асфальт лезли крапива и лопухи. Мы поочерёдно отщипывали кусочки от четвертинки чёрного из булочной на Ленина и запивали водой из колонок. Идти было минут сорок пять. На улице было пустынно, изредка среди частных домов со звоном проезжал красный трамвайчик.

– Не могу понять, Жень, что ты так вцепилась в этот филфак? – Алекс снова завёл любимую пластинку под названием «Пора валить из этого сраного города».

– Да сто раз обсуждали, ну какое мне МГУ, там балл проходной – огого, медалисты со всей страны понаедут, – в который раз объясняю я. – А тут я почти гарантированно поступаю, только сочинение написать. Зря я что ли всю школу на олимпиадах корячилась? Ну и в Москве жизнь дорогая, – я только что придумала этот аргумент, пусть Алекс оценит мою практичность, а то вечно говорит, что я в облаках витаю. – Ты же знаешь, папа на скорой, мама в медучилище, всё государственное, зарплата впритык, мне у них просить стыдно. А ещё сестер двое, не забывай.

– Блин, ты же ездила на этот свой творческий конкурс весной, нормально же всё прошла, сама рассказывала, как там круто, как тебе понравилось.

– Ну там совпало удачно – мама на конференцию ездила, меня с собой взяла. Ольга Павловна из газеты ей позвонила, упросила. А одну в Москву меня никто не отпустит.

– Жень, да посмотри вокруг, это ж не город, а болото! Тут перспектив – никаких! Как знаешь, а я решил в полиграф поступать. Забрал вчера документы из этого вашего политеха, ну его нафиг, куда после него – на завод, инженером, за три рубля? А в Москве я свою рекламную типографию открою. Затусую с московскими металлистами, буду им афиши делать, обложки для дисков, футболки кайфовые.

А мне нравился Орёл. Алекс знал это, но каждый раз бесился. Я тут всех знаю: журналистов из трёх наших газет, всех рок-музыкантов, половину художников. И они меня знают, и не задирают нос, как крутышки-москвичи. Всегда есть кому позвонить и поплакать в трубку, есть кого позвать на мезенский пруд купаться, есть с кем посидеть в подъезде с гитарой, есть с кем рисовать на асфальте пацифики возле мэрии, есть с кем плясать дикие танцы на концерте… Как мне объяснить ему, что здесь уютно, здесь безопасно, он же перекати-поле?..

– А я?

– Вот я и говорю – давай со мной. Может, тебе вообще отдохнуть годочек после школы? Я так сделал и не жалею. Было время подумать, чего я на самом деле хочу.

– И чего же?

– Тебя! – Алекс дёрнул меня к себе, прижав до хруста костей. – Носила б ты, дура, рубашку, под майкой сиськи видны, гопота пялится.

– Сам дурак. Никто не пялится. И нет у меня никаких сисек.

– А мне приятно говорить про сиськи! Эх, Женька, поступишь, не поступишь – нам бы с тобой до Нового года в Москве дотянуть, а там стукнет тебе восемнадцать – и пойдём поженимся, вот все офигеют, да? И ничего тебе уже родители не сделают. Будешь взрослая, дееспособная и замужем. Круто, а?

– Ы-ы, – передразниваю я. Эти разговоры про «пойдм поженимся» должны бы меня радовать, а я сразу представляю, как разорётся отец, заикнись я об этом. Родителям совсем не нравится Алекс, я даже стараюсь не приглашать его домой. Я хочу сменить тему и вспоминаю: – Слушай, я тебе книжки брала в библиотеке, занеси завтра, сдавать пора. Прочитал?