Герасим Аникин - Наброски

Лучшую, чем Карл Маркс, характеристику капитализма вряд ли можно придумать. Не дословно, но по существу его формула утверждает: «Нет такого преступления, которого бы не совершил капиталист ради получения максимальной прибыли». И это не зависит от вида деятельности. Найди приложение своих умственных и физических сил и иди напролом. Можешь даже порешить кого-то, если тебя раньше не угрохают. Но в любом случае универсальным эквивалентом успеха является частная собственность, измеряемая деньгами, удачно изобретёнными когда-то человечеством. То есть капитализм толкает на личную деятельность. А если не смог найти себя в обществе, поищи тихое болотце и сиди не квакая. Может, и не помрёшь с голоду.

При социализме – другое дело. Никакой частной собственности не может быть. Всё общее, в смысле – государственное. Завод, на котором работаешь, автобус, на котором ездишь на работу, даже квартира, в которой живёшь: всё – твоя собственность. Не совсем, конечно, но частично. Стоишь в магазине за продуктами, а он-то в некотором смысле твой. Только как определить, насколько? Ведь в очереди-то вон сколько народа, и все его собственники. И должны они, воспитанные по Марксу отсутствием личного интереса, хранить и приумножать общее добро. Только вот Маркса-то не все читали и не прониклись бессеребренностью, поэтому и берут некоторые без общего согласования не только свою часть. А раз так, то постепенно создаётся и укрепляется мнение, что собственность-то ничья, и можно её без шума прибирать для личных нужд. Так возникло и существовало несколько лет движение «несунов». Это не воры в грубом понимании этого слова, а просо люди при общем нейтральном отношении к этому явлению брали на работе и несли домой всё, что плохо лежало. Причём, пусть в личной жизни – вот сейчас – это и не требовалось, но брали про запас, а вдруг куда-нибудь приспособить можно будет.

Что же касается стимулов к работе, то при социализме любой не трудящийся на благо общества – это тунеядец, которого надо либо пристроить куда-то, либо на перевоспитание в соответствующие организации направить. Ну а карьерный рост работающих при социализме не количеством и качеством частной собственности определялся, её ведь по определению нет, а оценкой каждого вышестоящими руководителями. А кто они такие? Да тот же Вася Пупкин, удачно выступивший на собрании и призвавший повышать производительность труда. Его заметили, проверили на верность идеям и дали ход вверх. И кого он будет выдвигать после этого? Конечно же, таких, как он. Застой, который все наблюдали, обеспечен! Примеры передовых технологий в атомной энергетике, в космосе, в военной технике не противоречат этому выводу, поскольку свидетельствуют о мощи системы при необходимости решения глобальных проблем существования в конкурентном мире при «прохладном» отношении к личным нуждам простых людей. Не помирают же с голоду, а страну от вражеского окружения беречь-то жизненно необходимо. Вот и лозунг под это сформулировали и усиленно внедряли: «Прежде думай о Родине, а потом о себе!» Хотя для рабочего Степана Степановича Степанова ближе всё же под этим понимать семью, жену, дом, детей и работу, конечно. Но страшилки-то подспудно на мозги действовали.

А как достигать наилучших результатов в этих условиях? Прежде всего – строгостью. На начальном этапе организации новой жизни с нарушителями не церемонились. Шла как-то Галина Тимофеевна с подругой с торфоразработки, где она работала. Дорога была мимо поля с колхозной капустой. И срезала Галина Тимофеевна вилок для приготовления супа на обед. Думала: «Что там один вилок с поля, края которому не видно». Подошли они к деревне и обмерли. Вдалеке навстречу им шёл секретарь партийной организации предприятия. Что делать?! За этот вилок не только с работы могут уволить, но и срок припаять. Судили-то в те времена не за объём нанесённого ущерба, а за факт посягательства на общенародную собственность. Сроки давали небольшие, но биографию человека на всю оставшуюся жизнь украшали чёрной меткой. Хорошо, что на краю деревни колодец был. Подошли они с подругой, как бы попить, и бросили в него вилок. А секретарь, подойдя, спросил:

– Что девчата, попить захотели? Зачерпните водички, и я с вами попью. Жара-то вон какая стоит.

Стала Галина Тимофеевна ведро опускать да зачерпывать. Но при подъёме вилок этот как раз на поверхности поднимаемого ведра оказался. Увидела это она и отпустила ворот колодца. Ведро с силой улетело вниз.