Алиса Свет - Дочь Бога

– Сейчас растлевать тебя будем, как Иисуса Христа! – прошипела Надежда.

Растянули мне руки, я уже не соображала, ноги скрестив, и поставили на внутреннюю часть ладоней по свечке, ощущения, я Вам скажу, было такое, что в меня действительно вбивают большие железные колья, вживую. Это говорит о том, что человек обладает способностью все в своей голове вообразить и прочувствовать. То- то и оно, что я так сильно почувствовала раны на своих ладонях, что казалось, потеряю сознание, трясучка усиливалась. На меня хлынула волна всех темных сил, которые питаются страхами, душу терзают, и уносят в темное подземелье.

Всё, меня нет, а есть подобие Алёны, которая начала бороться, и услышала тонкий, почти еле уловимый голос:

– Придёт время и всё встанет на свои места, я всегда буду с тобой, ты дочь Бога! Ты все исправишь, вспомнишь, моя любимая дочь!

И эти слова, я вспомню только по истечении нескольких лет.

Ритуал продолжался, меня окропили, каким – то вонючим маслом, в комнате царил полумрак, запах ладана, отгоняющий всех чертей, и дьявола, казалось, был повсюду и во всем моем теле. Про ладан, я услышала из уст самой Надежды.

Я увидела, как Надежда с Геннадием, вышли на балкон, и плакали, разговаривая между собой.

– Почему они плачут? – спросила я себя. Мысли-образы мелькали перед глазами.

– Дочь Бога, она пришла спасти человечество! – эти слова произнесли они, я о них забуду на несколько долгих лет.

Звонок в дверь, прозвенел в моих ушах, меня переложили, закончив свой старинный ритуал. Любка пришла, и, увидев такую картину, где я лежу на полу, испугавшись, хотела уже уйти. Надежда ее остановила, сказав, что сейчас будут из нее дьявола изгонять.

Кое- как встав, я прошла на кухню, где горела одинокая свеча, рядом стояла тарелка с очищенным чесноком, и та же вонь, ладан жгли. Чеснок, как всегда, изгоняет всю нечисть. Сколько этого самого чеснока было съето, за эти три месяца?

Мне казалось, что даже воздух трясся вместе со мной, я мысленно перемалывала мысли, и задавала вопрос:

– сколько терпеть эти жуткие, смертельные страхи? – которые казалось, разорвут меня на части?

Как осколки разбиваются, когда падает посуда на пол, так и я разбилась на много, много частей, моя личность распалась.

Любка была вне себя, от ужасов, которые нам еще предстояло пережить в дальнейшем.

Включив блатную музыку. Надежда приказала :

– Танцуйте! Это Ваш крест!

Тут в моей голове мелькали картины того, что мой отец сидел в тюрьме, и жаргоном иногда пользовался блатным.

Вообразив жуткие картины того, что я наказана, за все грехи, я была вне себя от ужаса, разрывающего меня на куски внутри.

Чувство вины сильнейшее губит человека на корню, и все его способности и таланты.

– Встаньте возле этой стенки! – показывая на беленую стену, которую я сегодня еле как осилила, грозным голосом повелевала Надежда.

И мы с Любкой повиновались, встав, куда указала нам Надежда.

– Тебе ползать! – пальцем ткнула на меня. «Ползи».

Я встала на колени и поползла, как змея, имитируя образ змеи.

– А тебе летать! – показав на Любку, гаркнула, все та же Надежда.

Что это значит? Для чего это она говорит? Страх усилился, я не могла успокоиться. Дьявольские штучки, которые были в моем воображении, усиливались, образы появлялись в моем мире.

Нам с Любкой постелили на полу, было уже поздно, на дворе темнело. Вся вымытая, чистенькая, побитая бутылками, и распятая на Кресте, ползущая, как змея по Земле, я с открытыми от всего происходящего, пролежала всю ночь на полу, не сомкнув глаз. На меня посмотреть изнутри, так это было всего боящаяся и трясущаяся, на все готовая, и молчаливая от помешательства, и как в той песне, которую я пропела 1 января 2001 года

– Я сошла с ума!

Безумие то точно началось. Не знаю, как там Любка, которая ворочалась всю ночь, а наутро мне Надежда, уже спокойным голосом ответила:

– Смотри пять пальцев на руке!

– Ты будешь очень богатой и известной! Ты покоришь мир, девочка моя.

Она стояла, одетая во все белое, длинное платье и платок на голове. Подойдя ко мне, Надежда обняла меня так нежно, оказывается, прощаясь навсегда.

Они сделали свое грязное дело, а с другой стороны, то благочестивое, в котором я стала избранной, не знаю кем, но избранной, я так себя считала..