Корн Наташа - Смотрю на тебя из темноты. Исповедь самоубийцы

В последний мой приезд вышел врач и… Мне ничего не надо было говорить, поэтому я ушла, оставив пакет тем, у кого ещё была надежда выбраться. А я писала, писала, писала… В день смерти папы роман был закончен. Назвала его «Любовь на колёсах».

Шеф помог с похоронами. На похороны никто не пришёл. Мы с сыном, да сосед. Вот и всё. Октябрь, двадцатое число. Холодно, но земля ещё не застыла. Глина липла к ногам, ветер продувал насквозь. Скоро ляжет снег.

А мой новый знакомый в восторге от романа. Советует опубликовать книгу, предлагает написать аннотацию. Соглашаюсь. Делаю обложку, советуюсь с ним, читаю аннотацию, улыбаюсь. Так меня ещё не хвалили. Мир реальный всё сильнее отдаляется от мира моего. Аннотация за подписью «гений» смешит и смущает.

И вот книга, моя первая книга, опубликована. Не успеваю глазом моргнуть, как мой опекун-поэт сообщает «всему свету» о моих «достижениях». Радуется за меня искренне… Искренне ли… А я… я высылаю ему книгу, напечатанную, подписанную. Леплю и заказываю печать следующей книги – сборник стихов. И начинаю писать продолжение – роман «Сумасшедшая Белка». В моей жизни столько всего произошло, что можно писать и писать. «Белка» идёт тяжелее. Я её не люблю, многое вспоминать не хочется.

Вокруг маячат какие-то люди-призраки. Тень поселилась на моей странице. Пишет мне сообщения, задушевные, лживые, не нужные. А «гений» набирает стадо. Зачем ему стадо? Чтоб хвалили. Зачем стаду «гений»? Потому что в стаде спокойнее, но стаду нужен пастух, или баран-предводитель. Стадо надо кормить, выгуливать, перегонять с пастбища на пастбище, где растёт свежая и сочная травка, развлекать надо стадо…

А ещё… Хм… Так назывался мой простенький и наивный, почти детский стишок – моё первое стихотворное признание в любви Ему. Он, то есть «гений», отреагировал моментально – написал ответ под названием «За лещом». Оригинальный, надо сказать, ответ. Выстрел в упор, в лоб, наповал. Захотелось вычеркнуть его из… Не обиделась. Пережила. Наблюдала.

Происходящие перемены мне не нравились, мягко говоря. Весь этот рой мошек-однодневок вымораживал. Читать комментарии под стихами «гения» становилось противно. Там устроили что-то вроде конкурса «А кто круче похвалит». Я замолчала. Овцой становиться не хотелось. И тут сам собой написался ещё один стишок – «Песнь стервы». Да. Интересный стишок. Он задумался. Так и написал – «надо подумать». Смешно? Нет. Была там фраза одна… «стерва из клана стерв». Знала бы я к чему она приведёт.

А на следующий день «гений» сменил имя. Вместо привычных имени и фамилии появилась регенерированная кличка-ник. А вскоре к ней добавилась коротенькая приписка – клан. Я удалила свою страницу.

Решение мгновенное, но, как мне тогда казалось, окончательное. Удалить страницу – что может быть проще. Один-два клика и всё – свобода. Если бы так просто. Кто бы ещё помог удалить из головы назойливые слова, приходящие, когда им вздумается, толпящиеся беспардонно, бестолково. От них избавиться невозможно, если они сами того не захотят.

Просидев несколько дней в изоляции, пошла на архивную стихиру. А там сообщение. Ну, надо же. Меня искали. Куда да почему, и если из-за меня, то извини… ну, и возвращайся… И вернулась, а зря.

Сейчас могу логически выстроить и объяснить всю цепочку произошедшего. Но тогда… тогда рассуждала, как последняя дура. Раз искал и написал, значит нужна… Железная логика. Ясен перец – нужна. Только зачем? Моё иллюзорное восприятие мира подводило меня же под монастырь сотни раз. Да всё без толку.

Мне было лет восемнадцать, не больше. Жили мы с подругой на нашей даче. Бор сосновый, море (искусственное) Обское. Из удобств – сарайка с топчаном да котелок. Была ещё керосиновая лампа. Соседи – два брата. Как они пели, что вытворяли на гитарах… Младший братишка сейчас известный певец. А старший… Утонул давно. Вот в него то я и влюбилась. И он знаки внимания оказывал. Правда, истолковывала я их по-своему. Всё в сказке жила, где Слово – это Бог. Да не тут-то было. В то время и отношение к сексу у меня имелось своё. Да. Наивно предполагала, да нифига, была уверена на все двести процентов, что секс без любви не бывает. И слово то такое «секс» не употребляла.

Возлюбленный мой жил в палатке, на берегу. Домик дачный его не прельщал. Днём рыбу ловил, песни сочинял, а ночью… По ночам мы гуляли дружной толпой. Жгли костры, слушали наших певунов. Репертуар превосходный – Никольский, Лаза, Макаревич, БГ, ну, и свои, конечно, песенки. В одну из таких ночей, благодаря моей подружке, оказалась в палатке старшего брата-музыканта. Ну, а по утру «они проснулись…» Он был поражён моей наивностью. Начал что-то объяснять, извиняться… А я просто ушла. Потом, зимой, отыскал меня в колледже, припёрся прямо на лекцию. Но… у меня уже всё умерло.