Галина Грановская: Дорога на Ай-Петри

Конечно, и сомнения терзали. И страх, что надуют – при продаже квартиры, при оформлении документов или в этом самом «турагенстве». Тем не менее, он решил рискнуть. И позвонил по номеру, который дал ему старый штурман.

– Как я понимаю, вы не бизнес-иммигрант, – выслушав его, произнесла женщина на другом конце провода. – Родственники в Канаде имеются? Нет? Значит, программа по воссоединению семьи тоже отпадает. Остается независимая иммиграция. Какая у вас специальность? Стаж работы есть? Подождите минутку, я посмотрю список профессий по независимой иммиграции… – после чего наступило долгое молчание, прерываемое время от времени вздохами и бумажным шелестом. – Нет, вашей специальности, к сожалению, в списке нет.

Ну вот, он так и думал. Раскатал губу!

– И никакой зацепки?

Трубка немного помолчала.

– Ладно, приезжайте, поговорим. Посмотрим, что можно будет сделать.

Взяв пару дней за свой счет, он поехал в Киев.

– Вообще-то процесс иммиграции можно начать и с той стороны, – осторожно намекнула пожилая элегантная дама, после того как они битый час перебирали смежные профессии, которые нашлись в утвержденном для иммиграции списке, и подсчитывали возможные баллы. – Не хотите для начала поехать туда с группой туристов? Посмотрите всё, как говорится, своими глазами. Ну, а там уж, на месте, решите, нужна ли вам эта Канада.

Но он уже решил – нужна.

А вот с Зиной предстояло расстаться.

Вернувшись, он первым делом оформил себе загранпаспорт, после чего стал собирать необходимые для туристической поездки документы и справки. Как оказалось, их надо было ещё и на английский перевести, а потому всё это заняло довольно много времени. Снова в Киев он отправился лишь через два месяца, но на этот раз попутно, командировка подвернулась.

Отдавая документы вместе с предоплатой за услуги фирмы, он раза три переспросил, сколько ему придётся ждать. «Максимум полгода, – заверили в конторе, – минимум три месяца. Как только соберется туристическая группа, в которую вас можно включить». Увольняться с работы настоятельно не рекомендовали. Но его после этой поездки просто залихорадило. Он не мог просто сидеть и спокойно ждать. В течение месяца распродал вещи и мебель. А потом продал и саму квартиру и переселился на окраину, снял в коммуналке больше похожую на шкаф комнату. И даже думать себе запретил о том, что будет, если, по Зининой присказке, «карты не лягут». Лягут – должны.

2

Прошла зима, кончался март, а никакой внятной информации о положении дел всё ещё не было. Несмотря на предостережение фирмы, он уволился, деньги таяли. А тут ещё, как назло, хозяин комнаты попросил заплатить за три месяца вперёд – сказал, что собирается ехать на всё лето к сыну в Сибирь, и на поездку нужны деньги. Он врал, что обязательно заплатит вперёд, только не сейчас, а в конце месяца. А сам снова и снова бегал на переговорный – звонить из коммуналки не решался, – и набирал номер киевской фирмы, чтобы снова услышать в ответ: потерпите, ваши документы всё ещё «на рассмотрении». Он всё больше ощущал себя идиотом, которого хорошо «обули», и едва сдерживаясь, спрашивал в очередной раз, сколько обычно длится это «рассмотрение». И ему в очередной раз отвечали: по-разному.

В тот самый день, когда он решил уже, что это будет его последний звонок, и не позже, чем завтра он сам отправится в Киев, чтобы на месте и лично разобраться с проходимцами из этой фирмой, ему вдруг сообщили, что получить визу без собеседования не удалось. И что теперь? – взъярился он. Ничего особенного, просто нужно будет приехать в Киев на интервью в посольстве. Когда приехать? Мы сообщим вам. Вы не волнуйтесь, до двенадцатого апреля ещё есть время. А что будет двенадцатого апреля? – спросил он. Разве вы не знаете? – удивился девичий голосок в трубке. – Двенадцатого утром сбор вашей туристической группы в Киеве. Тринадцатого вылет. Вам забронировать гостиницу или у вас есть где остановиться? Платить за гостиницу не хотелось. Найдется, ответил он, вспомнив об общежитии, где жил, будучи в командировке. Пару дней там вполне можно перекантоваться.

Двенадцатого утром сбор группы… оставалась всего неделя!

Он начал лихорадочно собираться, всё ещё не веря, что такое возможно, вот так взять и уехать из страны. Впрочем, тут же суеверно гнал от себя эти мысли, ещё предстояло пройти интервью, и неизвестно, каким окажется результат. Как неизвестно и то, какие там задают вопросы, и как на них следует отвечать. Спросить было не у кого.