Максим Павченко - Заблуждение. Роман про школу. Том 2

Наша же команда, конечно, отставала, причем началось это уже со стартовых метров. Даже первый темп, заданный Болтом, могли выдержать не все, и погоню почти сразу прекратили Женя и Люба: они быстро поняли, что сегодня им ловить нечего. Затем сдался Миша: его вес явно не сочетался с возможностью догнать Олега. Не годным к бегу оказался и Леша, чье состояние с трудом позволяло ему даже просто шевелить ногами. Вообще же, уже по первым секундам можно было дать прогноз, кого надолго не хватит, но выкидывать белый флаг спешили далеко не все. Как часто и бывает в таких случаях, в команде нашлись истинные бойцы.

На Купчинской улице при выходе из арки перед нами предстали два направления: собственно, левое и правое. Болт, которого мы еще очень хорошо видели, выбрал второй вариант, а потом побежал через трамвайные пути, пользуясь ситуацией почти полного отсутствия машин.

– Бежит по прямой! – крикнул Павел, и мы, естественно, устремились в аналогичном направлении. Отставание наше пока что было минимальным и равнялось нескольким метрам.

Но первое января есть первое января, и уже ничего не поделаешь с тем, что многие поели и выпили. Бежать с набитым донельзя животом, конечно, крайне тяжело, да если б он еще был забит тем, чем надо… – вот и не стоит удивляться тому, что из команды друзей Павла, включавшей вначале восьмерых человек, теперь осталось только четверо; еще четырех мы потеряли по пути. Не избежала потерь и наша Компания: весьма предсказуемо из погони выбыли Джахон и Даша, и, таким образом, в бою теперь остались только парни. Отмечу, что из последних сил еще бежал, задыхаясь, Саня Топоров, а вот Арман, напротив, поддерживал очень приличный темп, все время стараясь держаться рядом со мной.

Болт же все бежал, и нам казалось даже, что ему было просто безразлично, кто, зачем и в каком количестве за ним бежит. Он, конечно, мог позволить себе иногда оборачиваться назад, смотреть на наши лица и оценивать в сравнении свои и чужие физические возможности, так как имел преимущество перед нами, но вряд ли ему это требовалось. Болт прекрасно понимал, насколько быстро он бежит и насколько еще быстрее он может бежать – так что допускаю, что он вполне чувствовал себя королем в данной ситуации, потому что она являлась для него такой же привычной, какой для голкипера приходится вратарская площадка. Кстати, готов поспорить, что хотя бы раз пятьдесят Болт в прежние времена вот так вот и бегал, и я очень сомневаюсь в том, что хоть кому-то – пусть даже однажды – удалось к нему приблизиться. Действительно, предположим, что Олег неоднократно писал всякие гадости на чьей-либо машине, и что неоднократно из одной и той же парадной к нему выбегал агрессивный и злой мужик – владелец данной машины. Все знают, что за такие выходки принято бить обидчика, – но разве удастся это нашему товарищу в отношении Болта? Разве сможет он хоть что-то сделать против скорости Олега? Ну, пожалуй, только броситься в погоню. Безуспешную, конечно. Но какую полезную для Болта!.. Нет, по-другому он может себя и не тренировать!

Вот и сейчас. Ну, бежим мы всемером за ним – а толку? Пытаемся догнать и ловим себя на вялой надежде, но скорее испытываем свою выносливость. И было б нас десять, пятнадцать или пятьдесят – ничего бы не изменилось. Только какой-нибудь спринтер из спортивной школы смог бы нам помочь, но у нас нет таких друзей. И отчего-то не проявляется даже многолетняя физкультура с Долгановым…

Однако мы бежим. И уже прекрасно понимаем, что прибудем разве что к своему поражению, да еще в невероятно измученном состоянии, – но все равно почему-то бежим. Зачем? Это еще та вялая надежда или что-то новое? Да уж… Но ведь вдруг… Вдруг Болт спотыкнется где-нибудь на пути, и упадет, и ударится, и не сможет продолжать бег дальше?.. – в темноте ведь всякое возможно, и сам Болт от этого «всякого» не застрахован. Впрочем, не застрахованы и мы, и, рассуждая так, нам стоит опасаться вдвойне, ибо если упадет один – то упадут и остальные. И, кстати, речь сейчас идет не только о физическом падении.

Но я еще хочу сказать о надежде, потому что, как бы глупо это ни прозвучало, но сдается мне, что где-то в глубине души мы все-таки надеялись догнать Болта. Согласен, это слышится очень пафосно и самоуверенно, но как бы то ни было, а мы все еще бежали.

Вот и я бежал – и думал об этом. И, что удивительно, все это время Болт по-прежнему был для меня в зоне видимости. Он и ускорялся, и петлял, и делал неожиданные повороты на перекрестках, и забегал во дворы, и не пропускал глухие места, и переходил на трамвайные пути, и просто двигался по дороге – в общем, маневрировал по полной программе.