Олег Буяльский - Пересечение параллельных прямых. (Длинный) роман об отношениях, деньгах, работе и сексе. Книга 1. Классическая геометрия

ГГ говорил правду. В советское время в Музее устраивали выставки детских работ «Мы рисуем в Музее Пушкина». «Выставлялись» результаты детской мазни разной степени наивности и уродства. Детские потуги, поддержанные стремлением родителей рассмотреть в своих чадах «искру таланта», выглядели, в целом, довольно мило. Няшно , как принято нынче выражаться в интернете.

Однако на результативность взрослой жизни ГГ это почти не повлияло. Разве что, при случае, можно было немного повысить свою сексуальную привлекательность, упомянув несколько имён «старых мастеров», пустившись в рассуждения, например, о том, что Тициан изобрёл цветовую перспективу, а Гойя был последним великим испанским художником, и единственная его картина в России находится в Эрмитаже. И даже эту картину, исполненную в тёмных и мрачных тонах, Советской России подарил миллиардер Арманд Хаммер, который, не смотря на то, что был буржуином , умудрялся поддерживать хорошие отношения со Страной Советов, подробности чего, наверное, вряд ли кто-нибудь когда-нибудь узнает. Видимо, для того, чтобы быть (стать) миллиардером, нужно уметь налаживать контакт даже с самыми «трудными» партнёрами. Философия и практическая смётка помогают смотреть на мир широко и без проблем включать в своё мировоззрение чёрные и белые половины, что в переводе на народный язык называется – «в жопу без мыла залезет».

Помимо Музея Пушкина родители устроили ГГ ещё и в музыкальную школу. Причем не в обычную музыкалку , которых было в советское время довольно много, – в каждом районе по несколько штук. ГГ определили в музыкальную школу при Московской консерватории. На первичном прослушивании ГГ был просто очарован видом учеников, которые ходили по коридору и прямо на ходу играли на скрипках. Начинающих скрипачей выгнали из класса, чтобы прослушать новобранцев, но юные музыканты не теряли времени даром и тренировались даже в коридоре.

ГГ это так понравилось, что он непременно захотел научиться играть на скрипке и то же ходить по коридору, пиликая смычком по струнам. Но учиться играть на скрипке ГГ не взяли. Во время первичного прослушивания нужно было спеть песенку «Во поле березка стояла». И ещё – повторить голосом мелодию, которую преподаватель сыграл на большом чёрном фортепьяно. ГГ спел, как мог и даже попытался повторить мелодию. Преподаватели, участвовавшие в прослушивании, вынесли однозначный вердикт: «Полное отсутствие музыкального слуха. К обучению в музыкальной школе – негоден».

Однако родительская настойчивость непреклонна, а изобретательность не знает границ. ГГ каким-то образом всё-таки запихнули в музыкальную школу, и он оказался среди перспективных талантов музыкальной сферы. В музыкальную школу при консерватории брали только самых одарённых детей, а также детей самых настойчивых и изобретательных родителей.

Потом, уже во взрослой жизни, ГГ никак не мог взять в толк: как он вообще там оказаться. В то время его родители никаким особым блатом или связями не обладали. Видимо сработало то, что ничто не остановит человека, который по-настоящему захотел чего-то добиться.

Родители, которые заботятся о будущем своих чад, зачастую приводят в действие механизм компенсации своих прошлых неудач, ведь дети – продолжение родителей. Редкие родители не хотят, чтобы дети достигли большего, чем они сами; сделали то, что у них не получилось, и научились тому, что сами родители не умели. Например, играть на фортепьяно двумя руками.

В музыкальной школе при консерватории ГГ продержался совсем недолго. Через несколько месяцев после начала занятий преподаватели начали бурчать, и спустя ещё пару месяцев заявили категорично: «Пожалуйста, не мучайте ни себя, ни ребенка, ни нас. ГГ, наверняка, найдет себе дело по душе и раскроет свой талант, потому что каждый человек по-своему талантлив, но музыка – это не его».

Наверное, так и было. Даже во взрослой жизни для ГГ оставалось непостижимым, как кто-то мог успешно писать «музыкальные диктанты», когда на уроках сольфеджио преподаватель исполнял мелодию, а ученики записывали ноты со слуха.

– Это просто какая-то фантастика, – говорил взрослый ГГ. – Это за гранью понимания.

***

Другой проект родителей ГГ оказался более успешным. Впрочем, он был даже не столько родительским, сколько произошёл сам по себе, почти случайно.

В первый класс ГГ пошёл в обычную районную среднюю школу, в которой иностранный язык начинали изучать с пятого класса. Классу ГГ достался английский, хотя в других классах учили французский. Английский давался ГГ легко и просто.