Стэйси Кюсти - Жить в мире глухих

То ли от популярности места, то ли от возможности оставить камень себе, мы ничего не отыскали. Только самые обыкновенные булыжники. Правда, один из них по форме очень походил на Техас, поэтому я решил его оставить себе.

По дороге к отцу я прошел мимо семьи из трех человек. Это были бабушка, дедушка и их юный внук, который, казалось, заряжал своим энтузиазмом весь кратер, а своих родных молодил лет на двадцать.

Спустя пару минут я увидел, как мальчик, который очень неумело скрывал свою бурную радость, подбежал к дедушке и протянул ему что-то, скрывая от посторонних глаз. Через мгновенье дедушка встал на одно колено, что в его возрасте приравнивается к тройному сальто, особенно, учитывая тот факт, что земля была усыпана камнями, и протянул возлюбленной неказистый алмаз.

– Белла, ты выйдешь за меня? – очень четко произнес он.

– Я вышла за тебя пятьдесят лет назад, Билл, неужели память отшибло? Я надеялась, что это произойдет хотя бы лет через пять, – саркастично сострила она.

– Я хочу обновить наши клятвы, – не успел произнести он, как пожилая леди протянула ему руку, чтобы помочь встать, и поцеловала его в порозовевшую от смущения щеку. А радостный внук в то время с легкой гордостью за свою причастность к сюрпризу пританцовывал вокруг сладкой парочки.

Я почувствовал неописуемый прилив любви за то, что стал свидетелем такого события. И понял, что мне очень хочется ее с кем-то разделить. Переполненный чувствами я подбежал к отцу и крепко обнял, сомкнув руки в замок на его потертой кожаной куртке.

Спустя мгновение он отодвинул меня и с улыбкой показал маленький камень, который ознаменовал собой конец пребывания в Арканзасе и первую галочку в списке нашего дорожного путешествия.

Садясь в машину, я показал камень маме и зачем-то его поцеловал. Звучит, как глупое клише, но мне показалось это правильным. Теперь этот алмаз значил намного больше, чем пару минут назад, когда он лежал обезличенный среди миллионов похожих камней. Отныне это был подарок маме, который я буду беречь, но, увы, так и не смогу передать.

– Прости меня, – еле выговорил папа, повернувшись ко мне в машине.

– Ты о чем? Я рад, что ты нашел алмаз, – перебил его я.

– Я о том, что было утром. Просто мне тяжело смотреть на это. Я не верю, что это твоя мама, понимаешь?

– Папа…

– Меня не было, когда это случилось. И до того я тоже был далеко. И узнал я об этом только со второго звонка, потому что не хотел брать трубку уставший после работы. Я чувствую свою вину. Она сильно расклеилась в последнее время, сильнее, чем я. Я пытался лишь забыть все, уехал от вас, как будто вычеркнул прошлую жизнь. Но зачем? К чему это привело? – после этих слов у него начали наворачиваться слезы, – Я просто пытаюсь сказать, что я не хотел видеть прямо перед собой напоминание о том, что я все испортил. И за свой эгоизм и трусость я прошу прощения.

– Ты не трус, – пытался собраться с мыслями я, – никто в этом не виноват. Ни ты, ни я. Просто это случилось. И нам надо как-то пытаться продолжать жить, придумать новый смысл. И она подарила нам цель, пусть и краткосрочную, но четкую и выполнимую. Мы исполним ее мечту, и она побывает в Нью-Йорке, где мы и развеем ее прах.

– Ты так вырос, – сказал он, подкуривая сигарету, – не могу поверить, что теперь ты утешаешь меня.

– Иногда полезно ненадолго поменяться ролями, -ответил я.

– Ключевое слово – ненадолго, – с улыбкой возразил он, заводя машину.

Мы остановились в мотеле в нескольких часах езды от кратера, пересёкши границу штата Миссиссиппи. То ли от врожденной жадности, то ли после нашего душераздирающего разговора, отец взял нам одну на двоих комнату с большой двуспальной кроватью.

Мы оба пережили нелегкий день, и ноги до сих пор гудели от нескольких часов ходьбы по мелким камням, поэтому долго пытаться уснуть не пришлось. Более того, отец уснул на кресле, подарив мне целую ночь в комфортном одиночестве.

Поставив урну на тумбу рядом с собой, я расстелил кровать и запрыгнул под одеяло.

Я шел по улице, но не видел куда. Знаете, как в видеоиграх, ты видишь только то, что помещается в экран, а дальше неизвестность, последовательность кодов, которые еще не успели сформироваться в изображение. Я передвигал ногами и под ними возникала брусчатка. Я просто чувствовал, что надо идти вперед, как будто во всем мире можно было двигаться только в одном единственно верном направлении, которое приведет тебя именно туда, куда нужно.