Ольга Пустошинская - Осязание

Нина огляделась: медсестры в палате не было. Она поправила косынку и подошла к темноволосому солдату с перебинтованной рукой.

– Вы меня звали?

– Утку…

Разумеется, речь не шла о птице семейства утиных, Янине было достаточно лет, чтобы понимать, какие утки бывают в больницах. Она вытащила из-под койки посудину и, покраснев до корней волос, неловко топталась рядом.

– Утку подержи просто. Видишь, одной рукой несподручно.

Нина протиснулась между койками, вышла в коридор и увидела вчерашнюю суровую девушку, занятую раскладыванием лекарств в ячейки.

– Вылей и в туалете оставь, мы их обрабатываем, – не поворачивая головы бросила медсестра. – Ты новенькая?

– Я помочь пришла.

Такая маленькая и беленькая, лет пятнадцати на вид, хотя, вероятно, старше. И вся эта суровость – напускная. Так ёжик ощетинивается, когда ему чудится опасность.

– А-а-а, хорошо, помощь не помешает. Я Женя, а ты?.. Янина? А кратко как можно звать? – Она ни на секунду не прервала своего занятия.

– Яна.

– Хорошо, пусть будет Яна. – Женя кивнула и понесла лекарства в конец коридора.

Нина вернулась в палату, наклонилась к Виктору:

– До свидания, я завтра ещё приду.

– Буду ждать…

– Не бойтесь, будете на своих ногах ходить.

– Вы обещали пойти со мной на свидание, – с улыбкой напомнил солдат.

– Я не обещала, но уговорили – пойду.

Сейчас Янина заметила, что у парня приятная внешность, хоть и далёк от канонов красоты, но привлекательный. И улыбка хорошая.

– Я буду ждать, – снова повторил он.

– До свидания. Выздоравливайте.

***

Нина шла по тёмной улице, чувствуя усталость, но уже не такую страшную, как вчера. Мороз кусал лицо, руки мёрзли даже в варежках, снег поскрипывал под ногами. Холодно…

Вот уже и дом. В окнах виднелся слабый свет керосиновой лампы – электричество опять отключили. Раздеваясь в прихожей, она увидела на вешалке Татьянино пальто с меховым воротником и Машину шубку.

– Таня вернулась?

– Да, они недавно пришли, поели и спать легли. – Мама разожгла примус и поставила кастрюльку с гороховым пюре. – Двое суток, говорит, не спала. Я ей шкафчик для продуктов выделила. Заглянула, а там пшена чуток, хлеба горбушка и луковица. Чай стали пить – я им подушечек дала сладких… тех, что ты запасла. Не берёт и девчонке не велит брать. Вы, говорит, Мария Варламовна, без того нам божескую милость оказали.

– Прямо так и сказала? – улыбнулась Янина.

– Ну, может, не такими словами, но суть одна, – махнула рукой мать. – Да… милость оказали и не обязаны нас кормить. Мы, говорит, не голодаем, всё пока есть.

Пришёл отец, и они сели ужинать. Нина разложила по тарелкам горох с тушёнкой, нарезала хлеб, в блюдечки налила прошлогоднее варенье из крыжовника.

– А что ты вчера такая усталая со станции вернулась? – вспомнила мать. – Много раненых было?

– Да, много… Там был один парень с начинающейся гангреной.

– И что? – насторожился отец.

– Пап, ну не смотри так. Он бы остался без ног, если бы я ему не помогла.

– Ох, Янька, Янька! – запричитала мать. – Ты бы себя поберегла. Людей много, а ты одна.

– Он бы остался без ног и умер молодым, – повторила Нина. – Смысла бы в жизни не видел.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Ромск – вымышленный город, имеющий реальный прототип.