Ольга Пустошинская - Бойся своих желаний

1

Крохотный пушистый шарик на тонкой былинке притулился возле чугунной скамеечной ноги. Время одуванчиков давно прошло, облетели невесомые парашютики, воткнулись острым семечком в землю, чтобы расцвести жёлтыми цветиками будущей весной. Откуда он взялся сейчас, в сентябре?

Лерка выбросила остатки чебурека в урну, вытерла салфеткой рот и осторожно сорвала стебелёк. Задумалась на минутку, загадывая желание, и дунула на белую головку. Лёгкие зонтики разлетелись, закружились, подхваченные ветром. Пусть сбудется загаданное!

На краю скамейки лежала забытая кем-то чёрная записная книжка. Лера подвинулась поближе, стряхнула с обложки прилипшую пушинку одуванчика. Кожаный переплёт выглядел дорого, изящный замочек в виде миниатюрных кистей рук с переплетёнными пальцами казался золотым. Она попробовала открыть замочек – не получилось. Поддела ногтем, потом шпилькой для волос – замок не поддавался.

«Потом разберусь!» – решила Лера и сунула находку в карман школьного рюкзака.

Пора топать домой. Узнает мама, что дочь по улице болтается вместо того, чтобы корпеть за уроками, – будет скандал, а скандал сейчас не нужен, иначе никак не уговорить суровую родительницу купить облюбованную в интернет-магазине классную, но очень дорогую для их бюджета толстовку.

Ах, какая красивая толстовочка: чёрно-белая, с капюшоном и замечательными кошками на рукавах. Если мама рассердится, то не видать юной моднице обновки как своих ушей без зеркала. Лера подхватила рюкзак и заторопилась к автобусу.

Дома лениво переоделась в потёртые джинсы и майку, бросила комом школьную одежду на кровать. Нет, всё же надо повесить на плечики и убрать в шкаф, чтобы не давать матери повода для ругани, и приниматься за уроки.

Так… физика. Самый ненавистный предмет, в котором она ни в зуб ногой, как любит говорить бабушка. В зуб или ещё куда, а физику делать очень не хотелось.

С тяжким вздохом Лера набрала номер подруги.

– Настьк, физику сделала?

– Да, а что?

– Что, что… Дай списать!.. Не жмись, я тебе тоже помогу когда-нибудь.

– После дождичка в четверг, – проворчала в трубку Настя, но всё же смилостивилась: – Сейчас скину.

***

Мама вернулась с работы очень усталая. Пока она переодевалась, подогревала борщ в кастрюльке и ужинала, Лерка вертелась рядом и думала, как бы начать разговор.

– Ма-а, – лисьим голоском пропела она, – на одном сайте я видела очень красивую толстовку… можно закажу?

– А сколько стоит?

Лера потупила глаза и назвала цену.

– Это слишком дорого. Лерик, тебе носить нечего? – со вздохом спросила мама.

– Нечего!

Вот всегда так! Стоит ей что-нибудь попросить, так начинается старая песня: ах, зачем тебе ботинки, ты ещё коньки не доносила. А рукавчики можно надставить, а по подолу кружево пришить.

– Красная толстовка короткая, а у синей весь рисунок облез, – с раздражением добавила Лерка.

– Денег в обрез осталось, дочь. Давай закажем со следующей зарплаты?

– Сколько было этих следующих зарплат! Себе-то покупаешь всё, что хочешь, а на меня всегда денег нет!

Злые слёзы выступили на глазах. Так и знала, что откажет!

– Что я себе покупаю?

Лера осеклась: ничего не смогла вспомнить, кроме домашних тапочек, но про них говорить как-то не хотелось.

– Покупаешь, покупаешь! И на работе складываешь! – выпалила она. – Перед кем тебе наряжаться? Ты же старая!

Не такая уж мама и старая – всего тридцать семь лет. И красивая: волосы тяжёлые, густые, медового цвета, глаза голубые, яркие. Отдохнуть бы ей где-нибудь месяц на южном берегу возле моря, тогда и выглядела бы моложе и здоровее.

Всё это нашёптывал кто-то добрый, сидящий у Лерки внутри. Но злой, как обычно, одержал верх.

– Старая! А на единственную дочь денег жалеешь!

Мамино лицо сморщилось, глаза покраснели.

– Как тебе не стыдно так говорить?

– Мне стыдно?! Сама стыдись!

Лера выскочила из кухни, опрокинув стул, пулей влетела в свою комнату, упала на кровать и разревелась. В раздражении ударила кулачком попавшийся на глаза школьный рюкзак. Тот свалился на ковёр, теряя из своего нутра тетради, учебники, ручки и найденную в парке записную книжку. Она раскрылась от удара, показывая плотные белые страницы. Лера отёрла слёзы и подняла находку.

«Какой-нибудь кустарь делал, – подумала она, рассматривая чёрную обложку, – никаких типографских отметок. Ни адреса, ни тиража, ни штрих-кода – ничего. Интересно, как открылся замочек, если шпилькой не получилось? Золотой, наверно, вон как блестит! Дорогая вещица…»