Андрей Другой - Сон в руку. НекроПоэтизм

С тех пор белый цвет мне мешает Заснуть,
а дым сигарет обжигает мне грудь…
Остался я с ночью, – один на один,
и слышу во Снах, как в костре кричит сын…

«Ты жил, чтоб колоть и колол, чтобы жить…»
– Так надпись на бирке должна бы гласить,
чьи пальцы застыли в холодном восторге,
танцуя вальс Смерти в обители морга…

Сердечная доза вгрызается в грудь,
и сердце хохочет, чтоб после Уснуть…
Чтоб стать мёртвой Жизнью забытого долга,
и Жить тусклой биркой в обители морга…

Бессонные ночи, холодные дни…
Когда же окажемся вместе? Одни…
Я так измотал Тебя этого ждать…
Когда мы окажемся вместе? Опять…

Прости меня, милая… Ради Христа…
Хоть нет у меня никакого креста,
помимо креста, что несу я весь путь…
Прошу, ради нас… Ты о прошлом забудь…

Пусть время идёт… Пусть прольются дожди,
но я возвращаюсь… Ты только дождись…
И если я стану опять тем, кем был,
– прощай, извини… Я себя погубил…

Умру я один и в сплошной темноте,
как жаль, что не выпало счастье лишь мне…
Сейчас пока в норме… И я возвращусь…
Тебя поцелую… С тобой обнимусь…

Со мной лишь бумага… Спасибо хоть ей…
Ну ладно… До встречи… Целую… Андрей…

Отцвела сирень потерянного лета,
дрожат тени тел влюблённых пар,
– я гуляю, и морально погибая,
получаю взамен белых ночей дар…

Слепо смотрят на меня глазницы окон,
а возможно, зряче…
Коли в них не Спят…
Захожу в знакомый двор я ненароком,
и картинки прошлого выстраиваются в ряд…

Но не прошлым нужно Жить…
И опускаюсь…
Я на землю грешную с небес,
и в вечерней луже отражаюсь,
но не я уже…
А мой фамильный бес…

Тот, кто понял всю тщету страданий,
в равномерном будничном пути,
тот, кто бродит, словно призрак, между зданий,
и не знает, куда дальше бы пойти…

Возвращаюсь, закурив трилистник юга,
улыбаюсь, и присев на край скамьи,
до меня доходит…
Пусть и туго…
Нереальность расторжения семьи…

Не заметил смены времени тех суток,
пытаясь обелить отдельный миг,
– прошла пора воров и проституток…
Вдруг упал я и безжизненно поник…

«Жизнь – не Жизнь, и Сон – не Сон!»
– Кричим мы в унисон…
Все молчат, услышав крик,
а извне – смертельный лик,
в каждом есть, ведь каждый глуп,
– ждёт со ржавой косой труп…
Что ни день – новый покос,
– остров скорби в море слёз…
Косит ржавая коса,
раздвигая небеса,
и ложаться в землю те,
незаметно кто к черте,
к той, к последней подошёл,
оглянулся и взошёл,
на свой личный эшафот,
– труп довольно руки трёт…
Время бьёт точно в мишень,
человек и его тень…
Придёт день, а может, ночь,
– кто – то потеряет дочь,
иль трагично сын умрёт,
– под машину попадёт…
У всех собственный удел,
вряд ли много кто успел,
в жизни, что таит упрёк,
– «добру молодцу урок…»
Всё спокойно, внешне мир,
где – то траур, где – то пир,
– равномерен ряд полос,
белых, чёрных…
Но покос,
руки со ржавою косой,
представляет: жёлтый гной,
деревянных стен кошмар,
(то червям бесценный дар…)
бесполезность всех идей,
коли власть отдали ей…
Дрожь в руках, бескровность губ,
– ждёт с ухмылкой старый труп…
Но не надо век дрожать,
– на всех чёрная печать…
В списках жертвенных имён,
справедлив и честен Он,
– кто взирает сверху вниз,
и не шутка, не каприз,
правит случаем для нас,
– то продуманный баланс,
мать – природы…
Кто отец?
Явно скоро мой конец…
Ведь не даром труп с косой,
по пятам идёт за мной…

Солнца зайцы сквозь квадраты,
ржавых прутьев на окошке,
крутят па с животным матом,
под ноги, попавшей кошки…
Знать судьба… Опять больница…
Запах хлорки по углам…
Я пишу ещё страницу
про палаты, вонь и хлам…
Хлам моральный… Как – же, как – же…
Здесь отбросы всех мастей,
– глаз сомкнёшь, откроешь – кража…
Твоих собственных вещей…
Всё лечение на уколах,
да таблетки дают пить…
Выпускают лишь «здоровых»,
тех, кто здраво решил жить…
Только вряд ли быть такому,
– разум, всё ж, возьмёт своё,
и недавнему «живому»,
нужно ждать только Её…
В белом саване, с косою,
из глазниц струится страх…
Для неё ты «никакой»
станешь в собственных же Снах…
Но и Сны не могут вечно,
Пробуждать в мозгу кошмар,
сил упадок, человечность…
Вот и Ты уже столь стар…
Телом стар Ты, но не Чувством,
и эмоциями зря
Ты бросаешься в искусство,
забыв дни календаря…
Что то, я слегка отвлёкся,
– ведь пишу стационар…
Вот… Удобней я улёгся,
продолжая мемуары…
Все проблемы в главном – в пище,
с нетерпеньем ждём родных,
за окошком ветер свищет,
что не в радость для больных…
Приютились наркоманы,
алкаши нашли приют…
Друг у друга по карманам,
беззастенчиво снуют…
Я сейчас один в палате,
пациенты кто куда…
С пол – района места хватит,
чтобы разместить сюда…
Это просто выходные,
вот и нет здесь суеты…
Всё – равно придут родные,
привнося тепло Любви…
А пока тоска и скука,
заполняют мысли мне,
и с Единственной разлука,
больно бьёт по голове…
Скоро вечер… Значит, ужин…
Все, гуськом, пойдут в буфет,
ну а я, так как загружен,
лучше выйду в туалет…
Здесь зловоние и лужи,
главное – чтоб не сблевнуть…
Ну… Немного поднатужусь…
И скорее улизнуть…
Мда… Достойная больница…
Тем, кто дышит, колет, пьёт…
Нет в руках у них синицы,
а журавль унесёт…
В белом саване, с косою,
из глазниц струится страх…
Для неё ты «никакой»,
станешь в собственных же Снах…