Дара Преображенская - Последняя Универсаль

Первым в эскадре шести воздухолётов летел воздухолёт Виктора Мервина. Порой приходилось лететь боком, так как расстояния между скалами и довольно высокими каньонами были очень узкими. Путешествия обещало оказаться впечатляющим.

Наконец, показалась растительность, которая сверху выглядела отдельными зелёными островками, имеющими голубоватый оттенок.

Они чем-то напоминали водоросли; только обычно водоросли растут на воде, а эти существовали прямо на поверхности планеты. Чуть дальше за грядой каньонов Виктор заметил первые цветы. Они имели оранжевый цвет и чем-то напоминали щупальца осьминогов, к тому же, эти причудливые растения постоянно двигались, колыхаясь то в одну сторону, то в другую.

Небо имело жёлтый цвет, который сочетался с поверхностью фиолетовой планеты и составлял яркий контраст с ней.

– Чёрт! – выругался Мервин, – Это слишком ярко!

Он одел защитные от света очки. Воздухолёты мчались с очень большой скоростью.

– А не слишком ли быстро? – одёрнул его Мэллоуин.

– Ты имеешь в виду скорость полёта?

– Да, приятель.

– Ты предлагаешь ползти, как черепаха?

– Послушай, старик, я вовсе не прикапываюсь к тебе, просто иногда следует быть осторожнее.

– А ты думаешь, что я слишком много рискую?

Макс пожал плечами:

– Может, я сменю тебя за пультом управления?

Виктор вцепился в руль, будто мог навсегда потерять его.

– Ты что, хочешь покрасоваться перед Элен?

Виктор почувствовал, как начал раздражаться. Его бесило поведение Макса, ведь он был уверен в себе, в том, что он – отличный пилот, а на последних соревнованиях он, Виктор Мервин, показал лучшие результаты и в скорости, и в маневренности.

– Покрасоваться? Ты что, в своём уме, Мервин?

– Ты же знаешь, я никогда не ошибаюсь.

– Конечно, ты – хороший пилот.

– Только говоришь ты это с какой-то иронией.

Макс усмехнулся:

– Тебе показалось, Мервин.

В этот момент воздухолёт накренился, он едва не налетел на близлежавшую скалу.

Элен едва не лишилась рассудка, её затрясло.

– Эй, что он делает! – воскликнула она.

Реверс с подозрением посмотрела на Элен.

– Да не переживай ты так, всё ведь обошлось.

– Они могли разбиться! Я же видела это!

– Но ведь не разбились, – спокойно ответила Камилла.

Элен тяжело вздохнула, зло посмотрела на свою напарницу. У неё явно сдавали нервы.

– А ты бы хотела этого?

Её красивые серо-голубые глаза сузились, Элен с подозрением посмотрела на Камиллу Реверс.

– Почему ты так думаешь? – спросила мулатка.

При этом огромные розовые шары-серьги в её ушах задрожали, окрасив кабинку воздухолёта лиловыми и розовыми бликами.

– Я не думаю, Камилла. Я просто слежу за твоими мыслями.

Мулатка хмыкнула.

– А я смотрю, ты у нас обладаешь особой проницательностью, Элен Салливан.

Элен передёрнула плечами, поджала губы. Однако, казалось, Реверс была вовсе не намерена идти на попятную.

– Признайся, ведь у тебя же что-то было с Виктором, – сказала она.

– А почему тебя это так интересует, дорогая?

– Потому что этот красавчик в моём вкусе, он мне нравится и…., – Камилла выдержала победную паузу, чтобы подчеркнуть смысл того, что она хотела произнести дальше.

Она в своё время училась ораторскому искусству у профессора Преображенского, который любил делать длинные и короткие паузы в своих речах, постоянно подчёркивая важность подобных приёмов в речи того, кто желает оставить неизгладимое впечатление на своих слушателей. Это было три года назад в аудиториях Марса.

А затем мулатка домогалась того, чтобы Преображенский посвятил её ещё в ряд своих тайн. Он, измученный в конец её навязчивыми преследованиями, клялся и божился, что таковых в действительности больше не существует, что все свои секреты и эдакие ловкие штучки он давно выдал на своих занятиях по ораторскому искусству.

Но Камилла была уверена до конца, что профессор что-то скрывает от неё. Тогда она была вынуждена улететь с Марса по каким-то очень важным делам, и когда это, наконец, случилось, профессор свободно вздохнул.

– И?

Элен позволила себе посмотреть на мулатку, на сотую долю секунды отвлёкшись от управления воздухолётом.

– А ты не догадываешься сама, Элен? – спросила Камилла Реверс, задав свой каверзный вопрос.

– А о чём, собственно, я должна догадаться?

– Ведь ты же сама собиралась мне что-то сказать. Если не хочешь, не вытягивать же из тебя клещами.

– Вытягивать клещами?