Александр Козлик - Криминальные будни Ленинградской милиции. Дела давно минувших дней

К этому времени и в Ленинграде Зильбермана-Ливанова не оказалось: жена заявила, что он уехал, куда не знает, на службу он не выходил, в общем – пропал. Тут уж оперативная работа помогла: Добрынину шепнули – прячется Ливанов в больнице, в кардиологии. Пришлось Эдуарду сесть за телефон, обзванивать все больницы.

В одной сообщили, что в стационаре кардиологии у них лежит – правда, не Ливанов, а Ливанова З. М. Вполне может оказаться, что совпадение и не более того. Но Эдуард решил проверить это и приехал в больницу. Вошел в указанную палату. Поздоровался с пожилым мужчиной, явно не Ливановым. Отметил, что остальные кровати в палате не заняты. Лишь на одной из них были разложены вещи, а на тумбочке выставлены продукты. Пожилой мужчина сообщил, что сосед его здесь, просто вышел куда-то. И тут появился сам Ливанов. Увидел Добрынина и сразу понял, что пришли за ним. Метнулся вон из палаты, на ходу сообщив, что его уже выписывают, а пока ему нужно сходить в туалет. Эдуард Добрынин выскочил из палаты вслед за Ливановым, направился к врачу и потребовал выписать пациента как можно скорее, потому что он необходим следственным органам. Но перед выпиской Ливанова нужно было осмотреть и результаты его состояния записать в карту. Измерив вернувшемуся Ливанову давление, врач увидел, что оно повышенное – зашкаливает за 240. Невозможно выписать пациента в таком состоянии…

Было понятно, что, если Ливанов действительно что-то принял, постепенно давление нормализуется. Прошел час. Измерение давления показало уже 190 на 150. Еще через час – 160 на 120, а еще час стало 120 на 80. Потрясенный врач оформил выписку, и Ливанова повезли к следователю. Говорить он отказался: знать, мол, не знаю ничего. Но доказательств уже было достаточно: начальник РСУ к тому времени стал давать показания и водитель машины Сомов тоже во всем признался. Тогда следователь Сенокосов задержал Ливанова в качестве подозреваемого на трое суток. И выписал постановление на обыск по месту жительства. Приехавший туда Добрынин обнаружил, что в квартире пусто – даже люстры сняли. Теперь уже точно стало понятно, что кто-то успел предупредить жену Ливанова. Вопрос только, откуда взялся тот, кто предупредил: из родного отдела или из Главка? Делать нечего, Добрынин вернулся ни с чем. Стал помогать Сенокосову в проведении допросов и очных ставок. Закрепили показания и пошли за арестом. Показания Ливанов так давать и не стал. Да и бог с ним, пока они и не были нужны. Прокурор района, ознакомившись с материалами уголовного дела, без всяких проблем арестовал Ливанова.

Воспользовавшись ревизией в магазине, сотрудники пятого отдела УБХСС выявили еще и «левые» поставки клея «Момент», который выпускается на одном из предприятий «Ленбытхим». По этому факту возбудили уголовное дело в Главном следственном управлении. И возглавил группу Анатолий Михайлович Олейников. Уголовное дело по магазину забрали из Октябрьского района в Главк, и началась кропотливая работа по выявлению всех расхитителей социалистической собственности, так тогда это называлось, и всех путей, куда народное добро уходило.

В кабинет заместителя начальника второго отдела Главного следственного управления майора милиции Анатолия Михайловича Олейникова свозили документы со всех отделов и складывали вдоль стенки. Он с тоской поглядывал на это хозяйство и думал о том, как организовать работу по расследованию дел. Бригада была большая, если считать с оперативниками, то около 20 человек. Но ведь их еще надо грамотно загрузить работой! Он решил разбить всех по учреждениям, но вначале надо было познакомиться с арестованными.

Начальник РСУ Ковригин все признал и давал правдивые показания, директор магазина Занин все признавал, но свою роль старался приуменьшить. А продавец магазина Ливанов по-прежнему ничего не признавал, ни про кого ничего не рассказывал, а ведь он был основное звено в этой цепочке.

Олейников еще раз побеседовал со всеми арестованными и решил, что надо браться за «Ленбытхим».

Чем больше он вчитывался в документы, тем больше убеждался, что перед ним хорошо замаскированная и разветвленная преступная сеть, совершенно обнаглевшая в своей безнаказанности. Уже прошли первые аресты по делу, а поставки в магазины «Ленхозторга» продолжались. Началась кропотливая работа по сбору доказательств, закрывали один магазин за другим и проводили ревизии, но теперь уже, наученный горьким опытом, ОБХСС тщательно проверял работников магазина перед тем, как впустить их в магазин, и точно так же тщательно перед тем, как выпустить. Те, заведомо зная, что в магазине будет недостача, тащили из других магазинов все, что попадет под руку: пакеты, инструменты, гвозди и прочую мелочь. Клей «Момент» завозили в тубах и тут же продавали, так как он пользовался спросом, а списывали клей, который завозили в бочках. Директор одного из магазинов стал утверждать, что клей «Момент» он продавал только в бочках. Выдавливал его из туб и продавал. Тогда Анатолий Михайлович решил провести следственный эксперимент: взяли бочку, усадили рядом с ней директора и принесли тубы с клеем «Момент», предложив выдавливать клей именно так, как он делал раньше. Директор выдавил чуть больше ста штук и затем отключился. Нанюхался клея. И, придя в себя, стал давать признательные показания.