Коллектив авторов - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения

Подружитесь вы с ним. Лишь малость,
Прошу тебя, забавный мой конек,
В часы и дни, что мне осталось…
Пока дышу… Еще хоть пару строк…

Выпив кружку молока,
Закусив горбушкой хлеба,
Я жене сказал: «Пока!» –
И отправился на небо.

Там, на облаке своем,
В троне из пушистой ваты,
Рассуждаю о своем,
Ничего, что мокровато.

Главное, что ты – один,
Собираешь мысли в кучу,
Не мешает ни один
Рассуждать с небесной кручи.

Место я найти здесь смог –
Космос к облаку привязан,
Отдалил земной я смог –
Им дышать я не обязан.

Мне луны так дорог рог,
Ближе к солнцу – звонче песня,
В ледяных кристаллах грог
Ноосферы пью чудесный.

Вижу я в глубинах мель
Истины. О, озаренье!
Мне его дарует хмель
Поднебесного паренья.

Мир становится ясней.
Трон мой в тучку превратился.
Попрощаюсь-ка я с ней –
Вместе с дождиком спустился.

В одном краю неведомом,
Просты, как буки-веды,
Там жили людоведы,
Совсем не людоеды.
И, приглашая в гости
Кого-то из людей,
Встречали их без злости
Так песенкой своей:

«Своих гостей мы солим,
Своих гостей мы перчим.
Своих гостей… не бойтесь,
Мы лижем, не едим…
Немножко их покрутим,
Немножко их повертим,
Но так, чтобы приятно
Им стало и самим.

Ведь мы – не людоеды,
Мы просто – людоведы.
Мы не едим, мы ведаем,
Мы ведаем на вкус.
У нас другие завтраки,
Другие и обеды,
Но вот лизнуть кого-нибудь –
Не одолеть искус!»

И гости приходили,
И гости ели с ними.
Встречали их с почетом,
Как самых дорогих.
Но то ль случалось что-то,
Вернуться, что ль, забыли,
Никто и никогда
Не видел больше их.

Когда вас приглашают
К кому-то просто в гости,
К тому, кто вам не близок, –
Вы знаете, не друг, –
То вспомните о крае,
Где жили людоведы,
И, может, не случайно
Вас пригласили вдруг.

Знакомый шум лесной дубравы,
Где ворожба лесных ветров
Похожа больше на забавы
Гуляк неведомых портов.

Им подпевают дружно птицы,
Хотя поют и вразнобой,
Не выделишь, какой певице
Достался голос золотой.

Забыв уже ночные шашни
Бурундуков и рыжих лис,
Ведут борьбу дневные пташки
За некий им известный приз.

А у осиного народа,
Хотя считают злым его,
Забот всего-то пень-колода –
Охрана дома своего.

В зеленый храм зайдешь, двуногий,
Что сам себя назвал царем,
Оставь гордыню на пороге,
Не оскверняй природы дом.

Человек с огнем играет,
Посмотрите, вот чудак!
Он в огне себя сжигает,
А иначе ведь никак.
Говорит, что знает точно:
Жизнь без пламени – сера,
Чувство трусости порочно,
Жизнь – всегда с огнем игра.
Хоть его предупреждали,
Никого не слушал он,
Очень добрый лишь вначале
Огнедышащий дракон.
Не кусает, только лижет,
Но потом разверзнет пасть.
Подойти к нему поближе –
Значит навсегда пропасть.
Мы – дровишки для Вселенной,
Выбор в том, какая смерть:
Кто-то тлеет постепенно,
Кто-то предпочтет сгореть.

По-хозяйски ходит майна
Возле моего окна.
Деловита чрезвычайно,
Птичьей грации полна.

Желтый клюв ее опасен
Для снующей мошкары.
Скоро вечер, день был ясен,
Солнце в рост, но без жары.

Хоть весна еще, но лето,
День-другой, войдет в права.
Птице не нужны советы,
Как ей жить. Решит сама.

В густом варенье ночи –
Полбублика луны.
Мы к сладкому не очень,
Мы жаждем тишины.

О, тишина! Отрада,
Приют души моей
Средь шумного отряда
Пустопорожних дней.

Поэт живет ночами
И умирает днем.
Погасшими свечами
Заснули музы в нем.

Лишь ночь одно спасенье,
Какой там, к черту, сон!
В тиши стиха рожденья
Услышишь чистый звон.

Виктору Калиновскому
Иногда, когда друг уходит,
Тяжелей, чем уходит брат.
Так алмаз по стеклу проводит
След, его не сотрешь. Назад
Тебя не вернешь. Хоть вой!
Жили-жили, жили-жили,
Не успели, не договорили…
Ты зачем поспешил, дорогой?