Дара Преображенская - Просветлённый

Отец не нашёлся, что ответить, но угрюмое молчание, воцарившееся в зале, заставило его найти объяснение.

– Мы никогда не торговали с Персией, господин. Твоё царство и так богато, и мы думали, вы не нуждаетесь ни в чём.

Кир II вновь улыбнулся, ему понравился уклончивый ответ грека.

– Что ж, с этого дня я желаю покупать пряности. Слышал я от своих сановников и наместников, что эти пряности обладают целебным действием. Так ли это?

Агапий уловил смысл сказанного и понял, что ему вдруг улыбнулась удача в лице грозного владыки Азии из рода Ахеменидов. Мой отец вовсе не был глупым человеком и понял, что дело можно раскрутить в свою пользу.

– Да, Великий Повелитель, не лгут твои сановники и наместники, – ответил он.

– Одна из моих наложниц больна, и лекари не знают, что делать. Можешь ли помочь ты, грек? Если вылечишь её, будет тебе богатство и открытые торговые пути в Индию, никто не станет препятствовать твоим торговым кораблям, и все твои спутники будут освобождены и щедро вознаграждены.

Мой отец поклонился великому персу, он был человеком миролюбивым, и несмотря на противостояние великого государства Ахеменидов и греческих полисов, не испытывал ненависти к царю персов.

– Великий царь, скажи, чем же больна твоя наложница?

Кир Второй Великий велел удалиться своим сановникам и рассказал о том, что его возлюбленная Мехнаб вот уже больше месяца страдает болями в животе.

– Слышал я, что твой бог Асклепий знает многое.

– Верно говоришь, Великий Царь. Могу ли я осмотреть твою наложницу, тогда мне будет легче подобрать ей соответствующее снадобье.

Казалось, просьба моего отца сильно смутила Кира, ведь персы никогда не допускали до своих женщин никого, а тем более иноземцев.

– Хорошо, но при одном условии, грек. Тебе будут завязаны глаза.

Отец не удивился подобной просьбе царя царей, тем более, у него не было иного выхода; он понимал, если наложница Кира умрёт, то ему и всей его команде, также, грозит гибель. Персы уже тогда в качестве казни применяли распятие человека, и тысячи деревянных столбов с перекладинами, на которые тяжёлыми гвоздями были прибиты жертвы, умиравшие под палящими лучами солнца Персии, составляли зловещее зрелище по всей долине.

Отец уже успел повидать эти страшные картины, и они оказали угнетающее воздействие на его психику. В Греции казнили ядами, и жертвы не мучились долго перед своей кончиной. Но Ахемениды отличались, как и древние ассирийцы, особенной жестокостью, поражающей миролюбивых поклонников грозного Зевса и воинствующей Афины.

Ему были завязаны глаза, и он был провожен стражей в отдалённую залу огромного дворца, где пахло розами.

Он не мог видеть прекрасного убранства женской половины замка, но мог слышать громкие стоны, наполнявшие собой это, окаймлённое негою и ленью, пространство. Тонкий голос мог принадлежать лишь стройной иноземке-красавице.

Раньше отец видел персиянок в городах своего торгового пути, и они произвели на него приятное впечатление. Они отличались тонкой талией и широкими бёдрами, черты их лиц были прекрасны и совершенны, именно тем, что природа и так наградила этих обладательниц красоты Азии всем тем, чем могла, чтобы не использовать косметику, которой так гордились египтянки. При этом персиянки, всё же, накладывали румяна на свою нежную кожу цвета янтаря. Они носили шаровары и длинные очень яркие платья с замысловатыми рукавами, резко отличавшиеся от химатионов гречанок.

Девушка очень сильно стонала, и стоны эти возрастали каждый раз, когда отец прикасался к её округлому животу. Живот у персиянок, действительно, округлый, а не плоский, как у египтянок, и причём, персиянки, гордятся этим своим преимуществом.

Отец рассказывал, всякий раз, когда он прикасался к её телу, стража напрягалась, оголяла свои клинки; и каждый раз сердце моего отца вздрагивало от страха того, что в любое мгновение он может лишиться жизни, несмотря на то, что когда-то Оракул из Дельф предрекла ему смерть не от руки перса.

Когда осмотр был окончен, его вновь привели в залу для приёмов, где восседал царь царей Кир II.

– Ну, что скажешь, грек? Будет ли жить моя Мехнаб? Что происходит с моей возлюбленной наложницей?

Персы имели жён и гарем, и это было непривычно для грека, ведь в наших полисах многожёнство осуждается, ибо гречанки сильные независимые существа, которые не станут терпеть в доме ещё одну хозяйку помимо их самих, несмотря на существование конкубината, но это касалось лишь одиноких мужчин, в основном.