Светлана Гершанова - За свой счет

– Там дешевле. Дайте мне его телефон, он вам и деньги отдаст, и книги выпустит. Нас здесь три полковника, не смотрите, что мы в штатском!

– Я ведь уезжаю на гастроли. Может, он к моему возвращению всё сделает, он обещал…

– И вы опять поверили? Вот, возьмите наши телефоны, если что – звоните в любое время!

Меня колотило с самого утра. Я звонила кому-то по инерции, в сотый раз начинала отбирать стихи для вечера и не могла сосредоточиться. И тут приехала моя самая близкая подруга – три часа электричкой, – чтобы попасть на мой вечер.

Я начала говорить, как только впустила её в дверь. Когда нервничаю, я говорю безостановочно.

– Люся, мне плохо. Я не сплю, голова раскалывается. Книг не будет – ни на вечере, ни на гастролях. Несчастный я человек!

– Ты несчастный человек? Да перед тобой за стихи люди становятся на колени. Перед кем ещё становятся? Тебе дали главный литературный зал страны. Тебе дали, правда? Ты едешь на гастроли послезавтра в Израиль – ещё недавно ты и мечтать об этом не могла!

Столько друзей, столько цветов, столько добрых пожеланий – только книг не было. Самый роскошный букет роз – от художника, он пришёл с братом.

Полковники – в парадной форме – вышли на сцену и сказали залу:

– Мы найдём подонков, которые не выпустили книг, и заставим держать слово!

Израиль… У меня было чувство, что мы с Витей сели в самолёт и оказались в другом измерении. Это было не в первый раз – Дальний Восток, Болгария, Туркмения…

В этом прекрасном измерении я была королевой. Потом било двенадцать, моё роскошное платье превращалось в лохмотья, карета – в тыкву…

Я открывала глаза на родном аэродроме или вокзале, возвращалась в свою жизнь и принимала её такой, какая она есть.

Поэт, который организовал мои встречи в Израиле и опекал меня там, никак не мог понять, почему я приехала без книг. Это странно, ведь он не так уж давно уехал из России. Так я и сказала ему когда мы стали друзьями.

– Я обязательно пришлю вам книжки, они скоро выйдут!

– Вы уверены? Дай-то Бог!

Конечно, у мамы не было никаких корректур. Я набрала знакомый номер, и Толя ответил, несмотря на поздний час:

– Приехали? Поздравляю! Как прошли гастроли?

– Прекрасно, только на каждой встрече пришлось рассказывать, как вы меня подвели.

– Всё готово. Вы можете завтра в десять ждать меня в метро? И вычитывайте скорей!

Витя вернулся ни с чем.

– Ты ждал его там, где вы договорились, ты уверен?

– Конечно. Это просто издевательство!

Телефон молчал три дня… И вдруг неожиданно ответил спокойный голос Рэны:

– Вас слушают.

– Извините за беспокойство, я могу поговорить с Анатолием Михайловичем? Он должен передать мне корректуры.

– Его нет в Москве. Он всё отправил по почте.

…Ничего себе! А я собралась в свой родной Ростов. Третья презентация без книг?

Почты не было неделю, и тут у меня сломался телефон. Он же не сможет мне дозвониться! Я побежала к маме. Совершенно неожиданно мне ответил спокойный голос моего издателя:

– Я не отправлял корректур. Я буду выпускать книги без вас.

– Как это без меня? – опешила я.

– По ГОСТу.

– Но я имею право… Вы не имеете права!

– Я всё написал в письме. Мы и так затянули со сроками. А корректоры есть в типографии.

Я стояла с гудящей трубкой в руке и думала – что делать, что делать, что делать?.. Этого нельзя допустить… На корректуре были реквизиты Калуги. Значит, надо срочно ехать туда!..

Электричка плелась, как заговорённая. Успеть бы до конца рабочего дня! Издателю своему я бы теперь и этикетку к спичечному коробку не доверила. Книги по ГОСТу! Будто это сковородки!

В терпеливой толпе на троллейбусной остановке мне объясняют – в городе две типографии, но, скорей всего, это газетная, они берут подработки.

Троллейбус пришёл наконец, каким-то образом поглотил всю толпу и через полчаса после конца работы высадил меня у проходной типографии.

Наверно, я ужасно выглядела, потому что первое слово дежурной было – успокойтесь.

– Успокойтесь, я напою вас чаем, сейчас всё выясним. Валюша, у вас есть в работе книжка «Волшебное стекло»? Нет? Автор – как вас по фамилии? Другая, понятно. Она сейчас выйдет, это начальник печатного цеха. Нет, цех у нас только один. Если не у неё – может, в производственном отделе у Раисы Тимофеевны? Вы не волнуйтесь, мы ей обязательно позвоним, она просто ещё домой не доехала. И директору тоже. Туалета у нас нет – видите сгоревший дом на той стороне? Туда мы и ходим, ничего.