Надежда Алланская - Капелька. История любви

На следующее утро Изольда срочно уехала, и Ренат остался один.

Он сидел на берегу моря и тоскливо смотрел вокруг, сквозь окружающих его людей, когда услышал, что его зовут. Он обернулся, никого не увидел, посчитал, что ему показалось, как вдруг перед ним оказался тот самый юноша.

Юноша улыбался во весь рот, его ровные белоснежные зубы поражали белизной и правильностью. Ренат в мгновение ока возненавидел его ослепительную улыбку. Почему-то он посчитал ее неестественной, хотя в глубине души позавидовал его открытой жизнерадостности. Сам он уже давно так оптимистично не смотрел на мир.

Между тем юноша обращался к нему вежливым вопросом.

– Ренат Родионович, вы не знаете, где мадам?

Ренат отвернулся, пробурчав.

– Уехала.

Какого же было его удивление, когда юноша, как ни в чем не бывало, снова спросил.

– Простите, Ренат Родионович, вы не знаете, где мадам?

Ренат обернулся и посмотрел на него удивленным взглядом. Затем почему-то неопределенно пожал плечами и, не успев ответить, увидел, что юноша уходит.

– Молодой человек! – позвал его Ренат. Но юноша не оборачивался. – Молодой человек! – Ренат уже кричал, но юноша спокойно удалялся.

Какая-то женщина остановила его, показав, что его зовут. Он обернулся и посмотрел в сторону Рената. Ренат махнул ему рукой, юноша возвращался. Он подошел и молча смотрел на Ренат.

– Изольда уехала. Утром, – уточнил Ренат. – Не хочешь присесть?

– Куда? – юноша был не на шутку взволнован. По лицу пошли пятна.

Ренат был потрясен его реакцией, но, как можно спокойнее, ответил.

– Садись сюда. Я подвинусь.

– Куда она уехала? – юноша впился в него взглядом. – Вы не знаете, куда она уехала? – по всему было видно, что он не может больше ни о чем думать.

– Я не знаю, – растерялся Ренат. – Я не задавал такого вопроса, а она не уточняла.

– Вы должны остановить ее, Ренат Родионович, – юноша был очень взволнован.

– Можно просто Ренат, без отчества, – подсказал он, считая, что это будет вполне уместно. Ведь зовет он Изольду Изольдой, а между ними разница намного больше.

– Это безумие! – горячо продолжал юноша. – Мадам много лет. Она не понимает, что…, – он осекся. – Поговорите с ней. Она одинока. Она привязалась к вам. Она послушает вас. Пожалуйста, помогите, прошу вас. Вы не можете отказать, вы очень добрый, внимательный. Я видел, как она смотрит на вас, а вы – на нее, – он смолк в ожидании ответа.

Ренат оцепенел. Он не понимал, какая опасность нависла над Изольдой, но всем сердцем желал ей помочь.

Он мчался по жизни почти сорок лет, пробегая десятки, сотни людей и ни разу никому из них не потребовалась его помощь. Не потребовалась? Он был потрясен. Не может такого быть. Не может такого быть, чтобы он, впервые остановившись, мгновенно оказался нужным. Значит, он пробегал всех, всех, кто нуждался в нем. Если б он не остановился, он пробежал бы сейчас и мимо Изольды, и мимо этого юноши, и…, он испугался, Капельки…

Он очнулся. Юноша ждал ответ. Он видел, что творится с человеком, к которому он обратился, и почему-то понимал, что взрослый мужчина не может не откликнуться на зов несчастных людей.

– Извините, – Ренат подбирал слова, – почему вы считаете, что Изольде грозит опасность? Кто может посягнуть на старого человека? Она, что, очень богата и ей приходится скрываться от кого-то?

– Нет. Дело совсем не в этом. То есть да. Она очень богата. Но она создала фонд, самостоятельно распоряжается им и защищена юридически.

– Тогда, в чем дело? Простите, мне неудобно обращаться к вам без имени.

– Меня зовут Ян. Можно просто А.

– Как просто А?

– Я не слышу. С самого детства, точнее с рождения. Я хорошо понимаю по губам. А когда не умел говорить, то говорил один звук А, вот и привык к нему, как к имени. Но, если вас смущает, зовите Ян. Мне будет очень приятно.

Ренат потерял дар речи. Он вспомнил, как юноша божественно играл на рояле. Ян понял, что ввел человека в оцепенение.

– Да. Я умею играть на рояле. Я играю, сколько себя помню, и даже раньше. Три года родители не понимали, что я глух. Они не поверили врачам, когда узнали это. Я музыку вижу и слышу… своими…, ну, не важно. Мадам нашла меня десять лет назад. Я начал отлично говорить, она сказала. У меня был репетитор. У меня есть дочь, – вдруг неожиданно признался он. – Она и видит, и слышит, и говорит, – его глаза сияли.

У Рената стучало в висках. Он не мог осмыслить то, что на него обрушилось. Ян понял это по-другому.

– Я понимаю. У вас тоже есть дети. Они всё умеют и для вас это нормально. Также нормально, как видеть над головой небо, солнце, слышать, говорить. Вы не понимаете таких, как мы. Вы не знаете, что такое ждать рождение ребенка и умирать от мысли, что он может родиться без того, что даровано всем, – он смолк.