Надежда Алланская - Капелька. История любви

– Нет. Нет. Еще рано, – вдруг откликнулась она. – Нельзя так поступать с морем. Я еще не сумела понять, что с ним.

Он очень удивился, но перечить не стал.

– Я не могу расслышать, – тревожно произнесла она, – о чем оно плачет сегодня…

– Плачет?! – невольно вырвалось у него. – Разве это плач?

Он пристально смотрел на морские волны и не понимал, как это мягкое движение воды могло издавать плач, но продолжал внимательно следить за его состоянием.

Он поразился, но… услышал плач. Тоненькую струйку нежного печального плача. Волны накатывались на берег, так же тихо, как слезы текли по юному прелестному личику. Он обмер. Он видел… заплаканный лик моря.

Он ужаснулся, как он посмел предложить вторгнуться в священное откровение моря, безропотно льющего такие печальные и такие громадные горько-соленые слезы …

Они так и не смогли в этот день войти в море. Уходили молчаливо, умиротворенными, в глубокой задумчивости.

Теперь в его сердце навсегда вошли двое, абсолютно не мешая друг другу. Капелька и огромное море. Места хватило обоим.

Но сейчас он был всецело поглощен незнакомкой, неведомо как завладевшей его безраздельным вниманием.

За ужином они говорили беспрестанно, будто знали друг друга всю жизнь. Она, наконец, представилась, и он поразился ее имени. Она – его фамилии, вызвавшей возглас ее искреннего удивления, сродни ребяческому, и он в этот миг ощутил в ней не истлевшую искорку детской восторженности.

Его изумило, как она охарактеризовала свое имя (всего лишь перенеся ударение) добавив при этом, что отчеством с некоторого времени, она не стала уточнять, с какого именно и почему, не пользуется.

Ее лицо, испещренное глубокими тонкими многочисленными морщинами, было утонченно. Трудно было представить ее юной. Черты лица, некогда прекрасные, были несколько вытянуты и заострены. Она уже так давно была в таком возрасте, что не обращала на это никакого внимания. Смотрясь в зеркало с удовольствием и в очередной раз, приводя себя в прелестное состояние, доводила свой вид до определенного совершенства, что ей, несомненно, удавалось.

Она всегда была одета изысканно. Украшения неизменно дополняли ее наряд. Цвета она выбирала соответственно летнему времени. Цвет моря, листвы деревьев, неба. Все легкое, изящное, как воздух.

– Вы не откажете мне в любезности потанцевать с вами, – промолвил он, задумчиво глядя на танцующие пары, и встал.

– Да, да, непременно, – согласилась она, промокая салфеткой губы. – Вот только я приведу себя в порядок. И, если вы не передумаете, я…

Он уже не слышал. Машинально он помог ей встать, протянув руку для опоры, но, когда она собралась опереться, чтобы он проводил ее, он устремил взгляд на дверь и застыл. Едва сделав шаг, девушка, та самая девушка, которую он нарек про себя Капелькой, стояла и смотрела на него. Он онемел.

– Молодой человек, молодой человек, – спутница трясла его за руку. – Я опять забыла ваше имя.

Но он уже не слышал ее. Он был во власти вошедшего тоненького чуда.

– Бурый! – прозвучал грубый голос рядом. – Его все звали так. Только Бурый. Ему всегда нравилось это.

Веру, которая произнесла его фамилию, он услышал сразу. Он обернулся, увидел ее печально улыбающуюся сзади и застыл.

– Откуда ты здесь? – ничего несуразнее он не мог произнести, но интонация, с которой он сказал это, была еще дурнее.

– Как неинтересно, Бурый. Как неоригинально…

Услышал он те же слова, которые она произнесла при их первой встрече в вестибюле гостиницы. Вера потянулась за сигаретой. Он, словно пьяный, отвернулся, перевел взгляд на то место, где стояла Она, и проклял все на свете. Девушки там не было.

– Нет, нет, нет, – запротестовала немолодая дама. Она уже снова сидела. – Фамилия – это слишком громко. Я бы даже сказала оглушительно. Для моего слуха. Надо имя. Имя – лекарство для души. Сколько раз произнесете имя, столько раз душа петь будет. Вы не повторите ваше имя? Я постараюсь запомнить.

Он все еще смотрел на то место, где совсем недавно стояло прелестное создание. Он начал медленно оборачиваться, ища Ее глазами.

– Бурый, ты можешь уважить человека и назвать имя! – Вера грубо дернула его за руку.

– Имя? – растерянно переспросил он. – Я не знаю имени, – он растерянно сел.

– Вы что, забыли свое имя? – дама с интересом заглядывала ему прямо в глаза.

– Что? Имя? – он никак не мог понять, чего от него хотят.

– Да, – повторила она, – ваше имя, к сожалению, я не запомнила его.