Светлана Гершанова - Я у мамы дурочка

А тут ещё мама сказала:

– Пригласи его к нам на обед, человек питается по столовкам.

И был щедрый ростовский стол и домашнее вино, моя мама была радушна, он блистал остроумием.

А потом сказал мне:

– Твоя мама в тысячу раз больше женщина. Ты просто никогда не сможешь выйти замуж, поверь моему опыту.

Я поверила. И долго меня преследовал страх, что Бог в меня чего-то не доложил, я не женщина… Почти до самого замужества.

Самое сложное в командировках – устроиться в гостиницу, если не удавалось забронировать место заранее. В тот раз удалось. Но в гостинице на ВДНХ мне сказали:

– Ваша бронь в другом корпусе.

– Вы не можете уточнить по телефону?

– Я звоню-звоню, а там занято. Это близко, через стройку, и вы там. Вещи можете оставить пока.

– Я иду в тот корпус, пойдёмте! – предложил молодой человек.

Через стройку была протоптана чёткая тропинка, наверно, такими же командировочными, как мы.

Дежурная даёт парню бумаги для заполнения. Потом спрашивает мою фамилию и возмущается:

– О чём она там думает! Мы же ещё утром договорились. – И кричит в телефонную трубку: – Оля! Ты забыла? Её велели к тебе. А мне что делать? У меня даже брони не осталось, всё под завязку. Поселишь её? Спасибо! Идите обратно, хорошо, что с вещами не тащились.

Когда я вышла из подъезда, было уже темно. Ну ничего, там же чёткая тропинка!

Только такая дурочка, как я, могла решиться идти через стройку ночью. Я же пошла уверенно, тропинка была видна на шаг вперёд, не сомневалась, что вот-вот выйду к тем двум доскам, через которые мы с попутчиком попали на стройку.

Где-то наверху загорелся фонарь. Теперь тропинка была видна на несколько шагов вперёд, страха не было совсем. Он появился, только когда невдалеке мелькнула какая-то тень. Я испугалась и побежала, человек тоже побежал.

Я его видела, когда оборачивалась. Он бежал, но был грузен, шаги тяжеловаты. И всё же я их слышала ближе и ближе, хотя бежала изо всех сил.

Тропинка упиралась прямо в забор, и я, наконец, смогла дотронуться до него руками. Но досок, которые раздвигались, не оказалось! Я повернулась к забору спиной и лицом к лицу оказалась с мужиком, который бежал за мной.

Страх отступил. Я спокойно разглядывала его.

Сейчас бы его назвали бомжем, но тогда это определение ещё не было таким повсеместным. Просто пожилой человек, неряшливо и грязно одетый, давно не брит… Но он стоял так близко!

– Вы меня очень напугали! – сообщила я ему.

– Это ты меня напугала! – возразил он.

Как я могла напугать его, ведь это он бежал за мной, а не я за ним, подумала я, смешно!

И вдруг руками за спиной я нащупала шатучую доску в заборе – вот он, выход! Я повернулась, раздвинула доски, просунула голову наружу…

Там была обычная московская улица, щедро освещённая фонарями, но безлюдная. Я совершенно успокоилась. Вон он, вестибюль гостиницы! Светится приветливо и ждёт меня.

И тут почувствовала, что мужик схватил меня за плечи и тянет назад.

– Ма-моч-ка-а-а! – закричала я на всю округу. Почему-то не звала на помощь ни милицию, которая должна была быть где-то поблизости, ни случайных прохожих. Я звала маму за тысячу километров.

От неожиданности он выпустил мои плечи, всего на мгновение, но этого хватило. Я оказалась на улице и бежала до самой гостиницы. Дрожащими руками заполнила бланк. Было всё ещё страшно, ещё долго было страшно. А потом прошло.

Лучший друг моего школьного товарища был математиком. Вся их компания давно защитила диссертации – кто по физике, кто по математике. А он был среди них самый умный, про него говорили с уважением – могучий интеллект.

Все они читали самиздат, но только он дал мне один раз Солженицына. Ему влетело. Боялись, что я открою странички в метро или на работе?

Он писал стихи. Я читала их и вспоминала себя маленькую. Я заикалась в детстве, родители забеспокоились и повели к логопеду. К счастью, умный попался врач:

– Она думает быстрее, чем говорит, это скоро пройдёт.

И прошло!

Так и у него – слишком много было идей, проблем, которые интересовали и будоражили. Всё это выливалось в стихи. Просто не успевал думать о форме, содержание поглощало целиком!

В один из моих приездов он позвал меня в литературное объединение «Магистраль» на обсуждение своих стихов.

Руководителем был Григорий Михайлович Левин. Мы потом общались долгие годы. Его давно нет на свете, а я всё помню, как мы с ним после занятий спускаемся в метро, и он держит листки с моими стихами.