Любовь Соколова - В сумерках. Книга первая

В палате язвенников, с тоской улавливая дух рыбной копчености, заметку читали вслух.

– Вот ведь нашли как-то друг друга, мрази! – бурчал гражданин с обострением язвы двенадцатиперстной кишки, перегибая пополам газетный лист. – Пришли в святое место, на Красную площадь, и там стали нарушать! Пьяные, конечно… – Далее читал: «…Развернули у Лобного места заранее изготовленные плакаты с оскорбительными для советского народа клеветническими надписями, стали выкрикивать грязные лозунги…».

Палата возмущенно вздыхала, чтец цокал языком, ёрзал на табуретке, желая узнать «грязные» подробности, но содержание лозунгов тонуло где-то между строк. Следующим абзацем газета его успокаивала: «Находившиеся на Красной площади рабочие и служащие, возмущенные действиями этих лиц, окружили крикунов, вырвали у них плакаты и разорвали их. Хулиганы были доставлены в отделение милиции».

– Да я бы их самих разорвал, не только плакатики ихние, – заявил чтец, аккуратно разглаживая затертый газетный лист.

– Надо же! – загомонили язвенники. – Кого только не встретишь на Красной площади!

– В отпуск поедем на будущий год через Москву, пойдем посмотрим на Лобное место. На Кремль, на храм Василия Блаженного посмотрим, в Мавзолей, если повезет, попадем, – мечтал вслух капитан лет тридцати пяти. – А если встретим хулиганов, я им такой отлуп дам – забудут, как тунеядничать и спекулировать.

– И лозунги писать забудут, – погрозил кулаком ветеран с самой дальней койки.

В палате никто не узнал о содержании «клеветнических надписей», о том, что «хулиганы» под лозунгом «За вашу и нашу свободу» выступили против ввода войск в Чехословакию, да если б и узнали…

Год выдался неспокойный. Во всем мире бурлило и клокотало, противилось и требовало, восставало и освобождалось от пут. В городе Темь жили вовсе не дураки, а люди, тщательно просвещенные политинформаторами. На заводах, в научно-исследовательских и проектных институтах, в вузах и школах, в красных уголках ЖЭКов неустанно работали энтузиасты и профессиональные лекторы, разъясняющие международную обстановку и причины ее постоянно нарастающей напряженности. Главной причиной, как и следовало ожидать, служило революционное рабочее движение в странах Запада с одной стороны и противодействие реакционных сил – с другой. Каждая категория советских людей получила свою порцию сведений, приготовленных по особому рецепту и приправленных пропагандистским соусом. Клавдия Федоровна Крайнова знала больше других. Обсуждать оперативную информацию в кругу семьи не считала возможным. За своих не волновалась. Была уверена в чистоте помыслов сыновей. Яшу-музыканта считала уязвимым, так за ним и следила тщательнее, корректировала, предупреждала. Ох, если бы она узнала тогда, что Мишка и Вениамин уже вступили на путь политической борьбы с советским режимом!

Темские подпольщики не задумывались о существовании других ячеек стихийного сопротивления и толком не представляли, какой хотят получить результат. Допустим, прокламация достигла бы цели, и рабочие валом повалили вступать в РДПЛ. Куда им обращаться? На каких выборах голосовать за «партию Ленина»? Процедурные мелочи темских подпольщиков не интересовали. Говорил же Михаил: побузим год-полтора – не схватят, а там на дно заляжем. Всесилие монстра, которого они взялись дразнить, не подвигало на выстраивание долгосрочных планов, стратегий, хватало и тактики. Ребята ровно шли под статью с отягчающими – «группа лиц по предварительному сговору».

Глава шестая. Вброс

Седьмого ноября, как и предсказывал Кирилл, снег в Теми лежал по щиколотку. На вброс пошли парами: Мишка – с Гришаней, Кирилл – с Василием. Один кидает – другой смотрит, как народ реагирует, и если что, уходит, не вмешиваясь.

– А что это – «если что»? – уточнил Вениамин.

– Если схватят кого-то.

Договорились в случае задержания не признаваться, что знакомы. Будто каждый действовал самостоятельно. На машинке подпилили литеру, напечатали два «разных тиража». А то, что текст одинаковый, так пусть опера поищут источник. С ног собьются, землю носом рыть будут – не найдут. Машинку спрятали у Веника под кушеткой в родительской квартире. Самого Веника отправили на демонстрацию с колонной его школы. Он как будто бы ни при чем.

Разбрасывать решили сверху, но не с крыши, потому что на крыше сразу блокируют – и никуда не денешься. Идеальный способ – кидать с железнодорожного моста над улицей. Мостов два. Под одним проходит на праздничную демонстрацию колонна химзавода, под другим – университет. Михаил взял себе заводских, «Студента» отрядили на ученую интеллигенцию и будущих командиров производства.