Array Сборник - Призвание – писатель. Том 3

19 октября 2012 г.

Поэт, переводчик, писатель и публицист. Член Союза русскоязычных писателей Израиля (СРПИ), Международного Союза писателей Иерусалима, Международной Гильдии писателей (Германия), Интернационального Союза писателей (Москва), Союза писателей XXI века (Москва), Литературного объединения «Столица» (Иерусалим).

Родился в Риге. Учился в Латвийском университете. Участвовал в еврейском национальном движении, являлся одним из руководителей нелегального литературно-художественного семинара «Рижские чтения по иудаике».

Живёт в Израиле с 1988 года. Автор шести книг поэтических переводов, а также романов «Сертификат» и «Долина костей», вошедших в дилогию «Дыхание жизни». Лауреат премии СРПИ им. Давида Самойлова, лауреат премии «Русское литературное слово», номинант на премию Российской Гильдии мастеров перевода.

24 мая 1942 года части измученной и обессиленной 2-й Ударной армии под командованием недавно назначенного командармом генерала Власова оставили, согласно полученному с огромным опозданием приказу, занимаемые позиции и начали движение обратно к Волхову, пытаясь сдержать наседающего на фланги врага. Прорыв был возможен только через узкий, шириной в полтора километра коридор. Вместе со всеми двигался и дивизионный медсанбат, где комиссаром был Михаэль. Сама дивизия существовала номинально. Оставшихся в строю, оголодавших и отощавших, еле-еле хватало на полк. И то, что происходило в медсанбате, отражало общую удручающую картину.

Вместо врача теперь была недоучившаяся всего лишь несколько месяцев до фельдшера санинструктор Маша. Ей помогали Михаэль и Клава. Санитарками стали местные жительницы, а санитарами – колхозники из окрестных деревень, где и так уже никого не оставалось, так как население уходило вместе с армией. Косые взгляды одного из санитаров Михаэль ловил на себе давно, но не придавал этому значения. Мало ли что! Кончилось тем, что санитар подошёл к Михаэлю.

– А ты, паренёк, откуда будешь? – спросил он недобрым голосом. Комиссар полка сдержал слово, и Клава собственноручно прикрепила по два эмалированных красных квадрата к петлицам Михаэля. Он стал младшим политруком, но санитар, уже пожилой, проигнорировал и это, и то, что Михаэль – комиссар медсанбата.

– Из Латвии, из Риги, – ответил удивлённый Михаэль и не успел закончить фразу, как мужик набросился на него, стараясь схватить за горло:

– Гад! Латыш! Комиссаром прикинулся?! Удавлю тебя, как змею, зараза! Придушу!

Ничего не понимающий Михаэль пытался отбиться, но нападавший, несмотря на голод, был гораздо сильнее. Его пальцы уже рвали воротник гимнастёрки с новыми эмблемами и внезапно обмякли. Какие-то люди – Михаэль так и не понял, кто, – оттащили взбесившегося санитара. Подбежала Клава.

– Ты что делаешь, ирод?! – закричала она. – Под суд пойдёшь! Под расстрел!..

– Гражданский я, – только и сказал, постепенно приходя в себя, санитар – бородатый, жилистый дядька.

– Ну и что? За нападение на политрука знаешь, что тебя ждёт?!

– А и хрен с ним, – зло и в то же время с горечью ответил тот, – из-за бандитов этих, латышей, терять мне всё равно нечего. Дом сожгли и ни одной души в живых не оставили. А этот, – с ненавистью посмотрел он на Михаэля, – латыш…

– Да не латыш он вовсе, – вмешалась подошедшая Маша, устало вытирая какой-то ветошью руки. – А ну-ка, успокойся, дядя! Не то живо отправишься куда надо. Давай, говори по порядку!