«Сегодня Средиземное море такое же, как на картине, которую описал почти две тысячи лет назад писатель Ахилл Татий: „ Морская вода переливается двумя оттенками, у берега она отливает пурпуром, вдали – переходящим в синь …“ 3 3 Ахилл Татий. Левкиппа и Клитофонт, I, 1. Переводчик В. Чемберджи. Цит. по: Ахилл Татий. Левкиппа и Клитофонт. Лонг. Дафнис и Хлоя. Петроний. Сатирикон. Апулей. Золотой осел. М., 1969. С. 24.
. Гомер часто называл его фиалковым. А вот Иван Ефремов где-то вычитал, что египтяне называли Зеленым. Возможно, автор „Таис Афинской“ имел в виду, что зеленоватый оттенок воде придают водоросли. Турки воспринимают Средиземное море как белое: белый цвет означает для них запад. Морская пена тоже белого цвета. Средиземное море означает центр мира, море посреди Земли. Оно внутреннее, спокойное. Шторма бывают редко, приливы и отливы тоже».
«Утонуть почти невозможно. Но и плавать неинтересно. Куда прикольнее „делать звезду“ – переворачиваться в воде то на спину, то на живот, раскинув руки и ноги в стороны. Море плотное и легко держит человеческое тело. Сначала подставляешь свое лицо палящему солнцу, а потом, резко перевернувшись, топишь его в воде, разглядывая дно широко открытыми глазами. Ты погружаешься в море, чтобы раствориться в нем. Пропитавшись солью, сам становишься частицей моря. После изнурительного купания можно – нет, нужно – позволить себе блаженное ничегонеделание на берегу. Здесь, в Пафосе, в отличие от Ялты, много хорошо оборудованных пляжей с удобными бунгало, лежаками, зонтиками, в любой момент тебе принесут напитки и фрукты. Но, на удивление, тут очень мало людей. К закрытию я, наверное, останусь один».
«Уже вечер, пора уходить, но я уйду, когда выгонят… Больше всего восхищает то, к созданию чего человек не причастен. Например, закаты в Пафосе. Вроде бы они даже вписаны в наследие ЮНЕСКО. Я таких раньше нигде не видел. Потому что почти нигде не бывал. Солнце обливает всю землю багрянцем и опускается прямо в море. Одна половинка уже ушла за кромку горизонта и не видна, другая отражается в воде. Самый волшебный момент наступает, когда из двух половин срастается единый желтый круг на красно-кровавом фоне. Зрелище настолько завораживающее, что я не выдерживаю этой красоты и погружаюсь в сон…»
Море и солнце последнего до- ковидного лета…
О три дороги, тесное ущелье,
Вы кровь мою горячую испили …
Софокл
4 4 Софокл. Царь Эдип, 1368—1369. Переводчик С. Шервинский. Цит. по: Софокл. Трагедии. М., 1988. С. 88.
Утром в полицию Пафоса позвонили из гостиницы «Баффо» и сообщили о смерти постояльца. Вероятно, огнестрел. Жертва – турист из России. Старший инспектор следственного отдела Сизиф Хаджипулос сразу собрал группу, чтобы выдвинуться на место преступления. В Пафосе убийства происходят редко, и ему хотелось бы думать, что это разборки среди русских, а не что-нибудь другое. Новость не вызвала большого энтузиазма у подчиненных, и как всегда они не торопились: пусть сначала во всем разберутся врачи. Инспектору пришлось подгонять своих людей.
Медицинская бригада действительно приехала раньше полицейских и, осмотрев тело, преподнесла первый сюрприз: человек жив, хотя пульс у него едва прощупывался. Пулевое ранение в спину, пониже левой лопатки, задето легкое и, возможно, сердце. Фотографы по-быстрому сделали необходимые снимки, и Хаджипулос разрешил отвезти раненого в Генеральный госпиталь. Он здесь как раз неподалеку. Может быть, удастся беднягу спасти…
Своему заместителю дал задание сделать полный осмотр номера и составить протокол. Остальных отправил на сбор информации и вскоре имел общую картину происшедшего.
Ночной дежурный на рецепции ничего особенного не заметил. Этот жилец часто возвращался ночью или под утро. И сегодня вежливо поздоровался, попросил ключи от номера и поднялся на свой второй этаж. Разве что двигался как-то скованно, медленнее обычного. Портье был заспанный и особо к постояльцу не присматривался. «Ах, да, мне показалось, что он очень тяжело дышал. Но ни на что не жаловался».
Горничная утром пришла убираться и уже на первом этаже в холле увидела на полу пенистую жидкость светло-красного цвета, похожую на кровь. Прошла по следу до номера, где и обнаружила мужчину, сидевшего в кресле. Голова его была откинута назад, глаза полуоткрыты, на губах застыла едва заметная улыбка. Кровь едва заметным ручейком стекала с сиденья по ножке стула на пол. Горничная сразу же бросилась вызывать полицию.
Читать дальше