Марина Светенкова - Право выбора

Сергея Круглова вырастила мать. Отец ушёл из семьи, когда сыну едва исполнилось девять. Он не бросил его, часто звонил, интересовался успехами, исправно платил алименты, но виделись они редко и на нейтральной территории. У него сложилась другая семья, маленькие дети, новая работа. Отец часто жаловался на катастрофическую нехватку сил, времени и ревность молодой супруги к его первой семье. Да, он мог бы втайне от неё навещать Сергея дома, но там бы ему неизбежно пришлось столкнуться с бывшей женой, отношения с которой безвозвратно испорчены. Между собой родители Сергея не общались. Любые их встречи, даже редкие и короткие, всегда заканчивались упрёками и взаимными обидами. Мама так и не устроила свою личную жизнь, а к сыну была требовательна и холодна. Ругала за плохие оценки, в пример к его неудачам ставила успехи соседа Вовы. По количеству маминых восхищений соседским сыном складывалось впечатление, что в свои семь тот самый Вовка был не менее чем лауреатом Нобелевской премии, заслуженным деятелем искусств, во время исполнения тройного сальто легко плёл макраме и имел допуск к полёту в космос. И это помимо того, что он помогал маме с уборкой, не пачкал и не рвал одежду, никогда не капризничал, а учился исключительно на пятёрки.

Сергей, к слову, не менее щепетильно относился к учёбе, бережно обращался с вещами и был приучен жить в чистоте, но в масштабах успехов соседа всё равно сильно проигрывал гениальному Вовке. Тем не менее мама всегда следила за соблюдением порядка в комнате сына и в особенности на его рабочем столе. Она интересовалась его школьной жизнью, была знакома с друзьями, давала советы, часто водила в музеи, вкусно готовила и с каждой своей зарплаты обязательно покупала сыну обновку. Столь гладкое ведение дел омрачалось лишь отсутствием эмоционального контакта внутри семьи. Когда Сергею было страшно, обидно, хотелось плакать или просто посидеть на коленях мамы, она никогда его не обнимала, строго повторяя: «Ты не плакса, ты мужчина, ты сильный» или «Хорошие мальчики не капризничают». Сначала Сергей списывал это на её строгий характер, а потом при очередной ссоре родителей случайно услышал брошенную в отца фразу: «Да ты мне всю жизнь испортил! И сын весь в тебя пошёл от внешности до характера. Ненавижу». Кому конкретно было адресовано произнесённое сквозь зубы «ненавижу», он не понял, ему тогда было всего семь. Он не знал и половины того, что происходило внутри их маленькой семьи, но зато чётко усвоил, что нелюбим и раздражает мать. Несколько последующих лет Сергей активно пытался завоевать её расположение, доказать, что он не хуже соседа Вовки, но колкими фразами мать обесценивала его достижения. Нет, она, конечно, не имела цели обидеть, а лишь полагала, что чрезмерная похвала погасит в нём здоровые амбиции и задатки лидера. Однако подобная стратегия имела совсем иной итог. Сын замыкался, переживал и нервно грыз ногти, выдумывая, чем удивить. Несмотря на слова матери, произносимые в минуты отчаяния и споров, он не считал себя «никчёмным», «бестолковым» и «глупым», и из раза в раз в качестве доказательства приносил и вешал в своей комнате очередную грамоту за спортивные достижения или победу в школьной олимпиаде.

– Ты никогда меня не любила! – заявил он ей, уже будучи в возрасте двадцати двух лет, когда вернулся домой с выпускного, выпивший и с дипломом о высшем образовании, но в очередной раз поймал на себе осуждающий взгляд.

– Это не так! Ты неблагодарный! – возразила мать.

– Я не виноват в том, что внешне похож на отца, которого ты ненавидишь, – невольно вырвалась у Сергея оберегаемая годами обида.

– Боже мой, ты так же глуп, как и он! Я просто хотела вырастить тебя сильным и самостоятельным человеком. Мужчиной, способным нести ответственность за свои поступки и семью. Не таким, как твой безвольный и лживый папаша! И считаю, что у меня это получилось! – ответила мама, театрально завершив неприятный ей разговор глубоким вздохом, и, обиженно махнув рукой, покинула комнату, не забыв громко хлопнуть дверью.

Больше они никогда к этой теме не возвращались. Но именно та короткая беседа надломила Сергея. Казалось, она должна была возыметь кардинально противоположный эффект, но сработала иначе. Плавно опустившись на диван, он долго осматривал стену почёта с грамотами, его глаза заволакивали слёзы. Он лёг на диван, аккуратно повернулся на левый бок, положил голову на вытянутую руку и уткнулся в стену. Ему совсем не хотелось смотреть на идеальный порядок комнаты, грамоты и рассматривать свежий диплом, ибо всё это ни на миллиметр не приблизило его к той самой недосягаемой любви родной матери к сыну, тому, ради чего всё это было. Со злостью поскрипывая зубами, он ударил кулаком в стену, резко встал и схватил диплом. Секунду покрутив его в руках, бросил на пол и раздосадованно несколько раз потоптался по нему ногами. Затем пару недель подряд сильно напивался, а через два месяца безделья устроился работать обычным охранником, правда, не в ближайший супермаркет, как пророчила мама, а в администрацию района. Изначально это выглядело как протест, но со временем он нашёл в этой работе много плюсов. Ему нравилось никому ничего не доказывать, нравились сотрудники здания и интеллигентные посетители, которые независимо от своего статуса и намерений были с ним вежливы. Именно там, ощущая себя властелином турникета и общего входа, он встретил Валюшку.