Номен Нескио - Горячая Луна. Средневековая драма

– Не верю я ему, – прошептал Тибо, поглядывая на шедшего впереди сарацина с мечом за спиной. – И с чего вдруг он так быстро согласился идти с нами? Давайте его убьём, и дело с концом. С ним или без него – направление нам известно. Что мы теряем? Он не нужен нам.

– Может всё- таки вы оба уймётесь? – опять зарычал Персиваль. – Одному мерещатся паштеты из гусиных задниц…. Другой замышляет убийство, а, между прочим, мы идём в Иерусалим поклониться святым местам, однако ваши мысли далеки от святости…. Не убий, не чревоугодничай- вот о чём надо думать.

Он резко остановился, от чего идущий позади Хамнет буквально врезался в его спину лбом.

– А, кстати, чем ты его собрался убивать?

– Так нападём на него сзади, у меня есть кинжал, – ответил Тибо и, встав спиной к сарацину, показал Персивалю кончик рукоятки кинжала, спрятанного под одеждами. – Мы справимся, нас же трое!

– Убивать, убивать…. Мы не для этого отправились в путь, чтобы убивать.

– Но, он же враг! Проклятый сарацин.

– Ты же видишь, что это не какой-то там ремесленник. Он солдат, у него в руках оружие, и так просто расправиться с ним будет очень трудно. Так что умерь свой пыл. Придём в Акру, там видно будет. И вообще, что он тебе сделал плохого?

Персиваль грубо отодвинул с пути Тибо и продолжил свой путь.

– А что будет видно в Акре? Весь магометанский сброд…. Вот там-то точно мы бессильны…. А если вообще не придём…? Заведёт нас к пиратам или к своим, а те уж точно не помилуют…, – не унимался Тибо. – И почему капитан изменил маршрут? Мы же должны идти на Крит! Это заговор!

– Откуда я знаю. Отправляйся на тот свет и спроси у капитана. Может, он тебе ответит, покуда рыбы не сожрали его язык.

– Брат Тибо прав, – произнёс Хамнет, присоединяясь к беседе. – Он уснёт, мы нападём на него и задушим….

– Своими словами ты оскорбляешь Господа, – возмутился Персиваль. – Что значит «нападём и задушим»?

– Мы воюем с неверными. Это божий промысел, – воскликнул Тибо.

– Так вызови его на поединок, и пусть Бог или меч вас рассудят…. Однако я вижу, что исход встречи не в твою пользу. К тому же уже никто ни с кем не воюет.

– Конечно, исход ясен: у него же меч, а у меня только кинжал.

Пройдя около полулье, Хайри вдруг резко остановился, повернувшись к своим спутникам.

– Чего это он? – поперхнувшись, воскликнул Тибо.

Остановились и французы, в недоумении смотря то на араба, то друг на друга.

– Эй! Ты чего? – наконец спросил Хамнет.

– Я возвращаюсь, – ответил сарацин.

– Приблизимся…, – прошептал Тибо, – Отвлеките его, а я брошу ему в глаза песок….

Но лишь только он, единственный, кто попробовал, сделал шаг вперёд, как Хайри вытащил меч.

– Я возвращаюсь к кораблю. Там раненый….

– Он уже, наверно, сдох, – предположил Хамнет.

– В любом случае я не хочу идти с вами и уж тем более становиться на ночлег. Боги у нас разные и дороги тоже. Прощайте и не вздумайте меня задерживать, клянусь Аллахом, что не поступлю иначе, чем задумал.

– Постой, постой, но мы же договорились. Нам нужно добраться в Акру, а эти места нам незнакомы.

– Следуйте берегом…. Стены Акры вы увидите намного раньше, чем войдёте в город…. Прощайте….

– Тогда сдохните оба, – крикнул Тибо. – На что ты надеешься…, что тебя подберёт корабль? Мы спаслись, Бог помог нам, не оставит и в этот раз.

– Ваш Бог оставил вас, лишь Аллах помог выбраться на берег. Это наша земля, однако сколь велика Его милость, что Он заставляет меня терпеть ваше присутствие.

– Послушай, – произнёс Персиваль обращаясь к Хайри, осаживая Тибо. – Я даже не спрашиваю, где ты научился нашему языку, однако делаю вывод, что ты человек образованный и не можешь не понимать, что единственный путь спастись – это всем вместе отправиться в Акру.

– У вас не будет там друзей, и помогать вам я вовсе не собираюсь. Теперь этот город для европейцев чужой, впрочем, как и Иерусалим. Вы проиграли!

– Но возвращаться к кораблю – это же безумие! К тому же у нас есть рекомендательно письмо….

– Нет Бога, кроме Аллаха! На всё Его воля с письмом или без письма…. Так что прощайте! – ответил Хайри и, не поворачивая головы, быстрым шагом направился прочь от пилигримов.

Любой другой со стороны мог бы увидеть, как четыре человека, постояв какое-то время над лежащим на земле телом, отправились вдоль берега на восток, однако вскоре один из них вернулся.

***

Нестерпимая жажда оживила крохотные жизненные силы лежащего на песке человека в длинной грубой коте, походных чулках и двухчастных кожаных сапогах, вернее, в одном сапоге. Разорванный камзол был подложен под голову и больно давил костяными застёжками на затылок, дополняя мучение к общей боли и жалкому состоянию раненого. Над головой был натянут обрывок от треугольного латинского паруса.