Георгий Асин - По законам тайги

Огненные сполохи выхватили из мрака ночи силуэт волка, обведенный светящейся нитью. Человек вздрогнул, и рука его потянулась к поясу за ножом. Если зверь бросится на него, он успеет ударить, и не один раз…

– Не нужно, человек… – произнес мысленно хищник, – не будь самоуверен. Ты не успеешь… Просто успокойся. Я пришел с миром.

– Почему? Зачем ты здесь? – удивленно спросил его скиталец.

– Я в своем доме. А почему ты здесь, ведь ты не охотник, и не беглый?

– Откуда тебе знать об этом?

– Ты интересный… Твое сердце открыто, как добрая книга, а я умею читать. Люди… В их сердцах живет стужа. Там вечные метели и льды, сковавшие эти сердца, не тают. И ты ушел от людей.

– Я тоже был таким когда-то…

– Но всё же ты ушел из мира людей, ты выбрал другую жизнь. Это смелый поступок, он достоин уважения.

Волк вышел из мрака и, мягко ступая лапами по еловым ветвям, улегся рядом с человеком.

Скиталец погладил его за ушами, и волк, принюхиваясь к запаху костра, положил голову ему на колени.

– Человек…

– Что?

– Ты хороший…

– Спасибо. И ты…

– Тайга огромная… Так почему же ты здесь?

– Я хочу познать мудрость жизни и тайну этого мира. И я здесь… свободен.

– На это уйдет вся жизнь… и может статься, что ты так и не найдешь истину.

– Ну и пусть, я не буду в обиде на судьбу. Я и так счастлив тем, что есть. А еще я, кажется, нашел замечательного друга.

– И я нашел тебя… друг.

– Ты не уйдешь? Мы будем вместе отныне?

– Я останусь с тобой и помогу во всем… человек… друг.

– Тогда хорошо…

Скиталец и волк молча смотрели на огненный цветок, ощущая, что их судьбы сплетаются в единое целое…

2019 г.

Карма

Солидный господин в велюровой шляпе и кашемировом пальто до пят вышел из подъезда фешенебельного отеля и, глубоко вдохнув чистого, утреннего после дождичка воздуха, слегка натянул кожаный поводок. Крупный породистый пес, слегка помахивая хвостом, оглянулся на надменного хозяина печальными глазами и, осторожно ступая выхоленными лапами по выложенному гладкими булыжниками тротуару, осанисто прошествовал вперед. Редкие прохожие с почтением смотрели на богато одетого господина, некоторые учтиво здоровались, на что он отвечал едва заметным кивком.

Господин был очень и очень богат. Имея баснословные счета в банках, будучи владельцем солидных преуспевающих фирм, торговых домов и загородных поместий, он прекрасно отдавал себе отчет, кем является, какой имеет статус в обществе и что представляет он сам по себе по отношению к этому, весьма несовершенному и как-то нелепо скроенному миру. Да, да, именно так, и никак иначе. Этот пестрый и разношерстный мир, населенный людьми, подавляющая часть коих не представляла для импозантного господина абсолютно никакой ценности, небольшая часть была более-менее интересна в силу имеющихся материальных средств, и уж совсем малая толика была им уважаема из-за огромных банковских счетов и трудно поддающейся учету недвижимости, был для него всего лишь средой обитания, и никак не больше. И тем не менее, у господина, не обремененного семьей, близкими людьми и верными друзьями, была одна слабость, которую он всячески холил и лелеял. Это был тот самый пес с печальными глазами, к которому было строжайше запрещено не только прикасаться, но и приближаться на расстояние больше двух шагов. Этот тихий и, казалось бы, невозмутимый пес грел холодную как лед душу своего хозяина, был его единственным другом и близким существом.

…Господин вел пса на поводке, горделиво осматривая улицу с дорогими бутиками, кафе и ресторанами, из которых выходила почтенная публика, нашедшая свое личное место под солнцем. Вдруг где-то совсем рядом раздалось тихое, едва слышимое поскуливание. Большой пес мгновенно свернул в сторону к стене, у которой сидел маленький щенок, невесть откуда взявшийся на этой богатой и сверкающей улице. Худой, голодный и дрожащий, он сидел на холодных булыжниках и смотрел слезящимися глазами на богато одетого человека. Большой пес обнюхал малыша и, словно лаская, лизнул его в мокрое темя.

– Герцог! Ты что, с ума сошел?! Не смей трогать эту гадость!

Господин одернул собаку и брезгливо толкнул щенка носком начищенной до зеркального блеска туфли.

Малыш упал на бок и заплакал по-своему, по-щенячьи. В это же мгновение рассвирепевший Герцог, оскалившись, яростно зарычал на хозяина. Важный господин в испуге схватился за сердце и, отпустив поводок, вмиг сделался жалким и никчемным. А пес бросился бежать от этого, пусть и богатого, но ненавистного ему существа.