Татьяна Бердникова - Проклятый граф. Том VI. Гарде и шах

– Подождите, – Паоло, итальянский маг, создатель и названый отец Марко, поднялся на ноги и, сдвинув брови, оглядел присутствующих, – Оставим пока Виктора де Нормонда, у нас есть задачи важнее. Чеслав сбежал, забрав с собою своего друга и пообещав вернуть его – это повод задуматься, синьоры, большой повод! Почему нам сейчас не собрать экспедицию за мечом, о которым я говорил? У нас должно быть, чем защититься от этого оборотня.

– Отец прав, – Марко, всегда бывший на стороне своего создателя, легко пожал плечами, – От Вика де Нормонда никакой пользы нет, и не важно, здесь он или бежал. Не думаю, чтобы он рискнул вернуться в ближайшее время, он не так глуп… Но вот Чеслав озлоблен, он жаждет мести, и нам следует упредить эту его месть, нам нужно оружие!

– За которым мы отправимся, конечно, не прямо сейчас, – Винсент, у которого буквально закрывались глаза, устало махнул рукой и, зевнув еще раз, попытался проснуться, – Слушайте, ребят, у меня есть мудрое решение всех наших проблем – пойдемте спать, а? Утро вечера мудренее, на свежую голову собрание провести будет разумнее… – он снова зевнул и, вздохнув, решительно поднялся на ноги, – А вообще, как хотите. Я иду спать, а вы как знаете – можете сидеть хоть до следующего утра. Все, спокойной всем ночи… то есть, дня, – и, высказавшись, мужчина, кое-как передвигая ноги, засыпая буквально на ходу, уверенно направился в сторону коридора, ведущего к его комнате.

Оставшиеся в гостиной переглянулись. Альберт, усталый и мрачный, сам жаждущий провалиться в сон, пожал плечами и, тоже поднявшись на ноги, легонько хлопнул по плечу сына, подавая ему позитивный пример; итальянцы в свой черед тоже повскакали со стульев.

– Что ж, похоже, выбора у нас нет, – Людовик, который после потери сознания и нескольких часов без него чувствовал себя вполне бодрым и отдохнувшим, и мог бы продолжать и до следующего утра и даже до следующего вечера, сжал губы и, сунув руку в карман, добыл из него свою любимую игрушку – эспандер, некогда сотворенный Альбертом специально для него, – Спокойной ночи, ребята, пойду, почитаю что-нибудь.

Татьяна, быстро улыбнувшись, помогла сыну подняться с ее колен и, встав на ноги, взяла его за руку.

– На сей раз волнение не будет вредить твоему сну, – она ласково провела свободной рукой по волосам сынишки и кивнула, – Идем, я уложу тебя спать сама.

…Кисть мягко коснулась холста, добавляя побольше голубизны в радужку нарисованных глаз. Художник, придирчиво склонив голову набок, оглядел собственное творение, затем перевел взгляд на позирующего ему молодого человека и, обнаружив, что тот смотрит в другую сторону, досадливо вздохнул.

– Слушай, капитан, если ты будешь так вертеться, никакого портрета не получится.

Названный капитаном парень досадливо отмахнулся и, неожиданно поднявшись на ноги, приблизился к кровати, на которой лежал, тяжело и хрипло дыша, сильно израненный, хотя и постепенно приходящий в себя человек.

– Дэйв? – он нахмурился, осторожно касаясь ладонью лба несчастного, – У него опять поднимается температура… не знаю, что дал ему отец, но, боюсь, впрок хранителям памяти это не идет.

– А где твой отец? – художник, не слишком довольный вынужденным перерывом, опустил кисть, окидывая больного обеспокоенным взглядом, – Может, ему стоило бы самому следить за состоянием Дэйва, не сваливать все это на нас? В конце концов, маг тут он, а мы лишь скромные подмастерья.

– Папа отдыхает, – капитан, продолжая держать ладонь на лбу своего пациента, покачал головой, – Он все-таки тоже человек, нуждается во сне и покое. Небо и земля, он ведь не спал целую ночь, а между тем, возраст…

Знакомый веселый голос, раздавшийся от дверей, перебил его, заставляя удивленно обернуться. Художник, изумленный не меньше, поворачиваясь сам, едва не мазнул кистью по портрету, чудом не испортив его.

– Свой возраст дяденька Тьери постоянно меняет, так что это не оправдание, – Роман, заглянув в комнату, широко улыбнулся и, бросив взгляд на раненного Дэйва, демонстративно понизил голос, – Как тут наш умирающий? Еще не совсем умер, я надеюсь? Не хотелось бы сильно огорчать дядю Рика, он у нас товарищ нервный…

– С возвращением, – доктор, он же капитан, широко улыбнулся и, убрав руку со лба больного, шагнул к приятелю, окидывая его испытующим взглядом, – Какие новости?

– Самая главная новость в том, что вы проворонили Вика, – виконт, скрестив руки на груди, чуть приподнял брови, – Ну? Я ожидаю признания в грехах, готов даже попросить суд о помиловании и замене пожизненного срока на смертную казнь.